Известно, что Дарвин пытался объяснить совершенство и разнообразие существующих организмов теорией эволюции.

Эволюция, по Дарвину, осуществляется в результате взаимодействия трех основных факторов: изменчивости, наследственности и естественного отбора. Изменчивость служит основой образования новых признаков и особенностей в строении и функциях организмов, наследственность закрепляет эти признаки, под действием естественного отбора устраняются организмы, не приспособившиеся к новым условиям существования. Этот процесс ведет к накапливанию все новых приспособительных признаков и в конечном итоге — к появлению новых видов.

Однако с 1859 года, с момента выхода в свет книги Дарвина «Происхождение видов» не обнаружено ни одного факта, подтверждающего его гипотезу.

Последователи Дарвина — Опарин и другие — пытались объяснить, как из неживой материи возникла живая. Они считали, что в определенных условиях на Земле образовался т. наз. «первичный бульон», в котором под влиянием разных факторов — тепло, солнечное излучение и т.п. — возникла жизнь. Примитивные формы размножались, мутировали, усложнялись — и так дошло до простейших организмов, а затем и живых существ.

Однако нет никаких свидетельств существования «первичного бульона».

Другое сомнение заключается в том, что любое органическое соединение разрушилось бы, вступив в реакцию с кислородом. А наличие кислорода в атмосфере Земли — доказанный факт. Ведь если бы не было кислорода и озона, то ультрафиолетовое излучение Солнца, проникая сквозь атмосферу, немедленно убило бы все живое.

Второе недостающее звено — отсутствие ископаемых переходных форм. Дарвин верил, что они найдутся.

Он так и писал: «Ряды постепенно меняющихся ископаемых будут обнаружены в будущем. Неподтверждение этого факта является серьезнейшим аргументом против моей теории».

С тех пор найдено множество останков ископаемых животных. Однако переходные формы не обнаружены до сих пор.

Куратор Чикагского музея естествознания Дэвид М. Рауп пишет: «Вместо того, чтобы подтвердить картину плавного постепенного становления жизни, находки дают отрывочную картину, а это значит, что виды сменялись неожиданно, резко, почти или совсем не изменяясь».

Ему вторит другой видный ученый, Дентон: «Несмотря на активность изысканий во всем мире, связующие звенья не обнаружены, и цепь находок так же прерывиста, как в дни, когда Дарвин писал “Происхождение видов”».

Кроме отсутствия доказательств правильности гипотезы Дарвина, имеются доказательства ее несостоятельности. Теория эволюции говорит о том, что новые органы должны возникать в результате незначительных изменений, наслаивающихся длительное время.

Сам Дарвин пишет в «Происхождении видов»: «Если удастся доказать, что хоть один сложный орган возник не за счет многочисленных последовательных незначительных изменений, моя теория потерпит полный крах».

Однако исследователи уже обнаружили около тысячи живых существ, органы которых не имеют аналогов в животном мире.

Профессор Робин Тилярд из Сиднейского университета пишет, что «половые органы самца стрекозы не имеют аналогов в животном царстве; они не образовались ни от каких ранее известных органов и происхождение их — самое настоящее чудо».

Ботаник Френсис Эрнест Ллойд писал в 1942 году о насекомоядных растениях (венерина мухоловка): «Объяснить происхождение таких высокоразвитых органов растений, как хватательные, современной науке не под силу».

Палеонтолог Барбара Шталь писала в 1974 году: «Каким образом возникли перья птиц из чешуи рептилий, наука затрудняется объяснить».

Профессор биологии Ричард Б. Гольдшмит из Калифорнийского университета спросил коллег-дарвинистов, как они объясняют происхождение не только птичьих перьев, но и волосяного покрова у млекопитающих, сегментацию у членистоногих и позвоночных, трансформацию жабер, зубов, ракушек моллюсков, происхождение желез, вырабатывающих змеиный яд, появление фасеточного глаза насекомых и т.п.

Сторонники эволюции вынуждены были развести руками и либо игнорировать известные факты, либо верить, что когда-нибудь наука разгадает эти загадки.

Дарвин не был знаком с генетикой (она появилась позднее) и полагал, что один вид может медленно «эволюционировать» в другой путем постепенных изменений.

Но сегодня ученые знают, что гены имеют пределы изменчивости. Это было установлено в 1948 году генетиком Гарвардского университета Эрнестом Мейромом.

После ряда мутаций пятое поколение мушек-дрозофил всегда приходит в норму. Френсис Хитчинг заявил в 1982 году: «Все опыты по селекции показали, что рамки селекционирования строго ограничены».

Гартман и Кук ставили опыты с быстро делящимися одноклеточными. Меняли температуру, питание и другие условия. Опыты продолжались 25 лет. Результат: никакой разницы между первым и последним организмом.

Ни Дарвину, ни кому-либо другому не удалось превратить один вид в другой или быть свидетелем такого превращения — факт, способный смутить самых ревностных приверженцев теории эволюции.

И последний удар гипотезе Дарвина наносит теория вероятности. Белки и ферменты — это кирпичики, из которых строится все живое: вирусы, бактерии, растения, птицы, рыбы, животные и организм человека. Молекула белка состоит примерно из 20 аминокислот. Профессор Роберт Шапиро из Нью-Йоркского университета подсчитал, что возможность «самозарождения» обычного фермента 10 в — 20 степени, то есть это вероятность вытащить один красный шарик из горы 100.000.000.000.000.000.000(!!!) черных шариков.

Бактерия — это уже жизнь. Но она содержит две тысячи ферментов. Вероятность случайного возникновения одной бактерии на Земле за миллиард лет — 10 в — 39950 степени.

«Поэтому, — пишут доктор Фред Хойл и его единомышленник Чандра Викрамасингх после всех подсчетов, — вероятность случайного появления на свет даже одной простой бактерии столь ничтожно мала, что нельзя отнестись к этому серьезно. Скорее торнадо, пронесшийся над свалкой металлолома, соберет из обломков “Боинг-747”».

В человеческом организме 25 тысяч ферментов, и вероятность их случайного возникновения 10 в — 599950 степени. Легче найти одну красную бусину в груде черных, причем размер этой груды — в триллион триллионов раз больше размера вселенной…

Столкнувшись с такой обескураживающей статистикой, научный мир пересматривает взгляды на эволюцию. В 1970 году профессор Эрнст Чейн, лауреат Нобелевской премии, выделивший пенициллин, писал: «Утверждение о том, что развитие и выживание наиболее приспособленных особей есть следствие случайных мутаций, считаю безосновательным и противоречащим фактам».

Фред Хойл и Чандра Викрамасингх писали в 1989 году: «Какие бы новые факты ни привлекались, жизнь на Земле не могла возникнуть случайно. Полчища обезьян, бегающих по клавишам пишущих машинок, не смогут воспроизвести творения Шекспира по той простой причине, что всей вселенной не хватит, чтобы вместить необходимые для этого обезьяньи орды и пишущие машинки».

Чтобы вы могли хотя бы отдаленно представить себе, что такое 10 в — 39950 степени — вероятность «самозарождения» одной бактерии — нарисуем такую картину. У директора компании государственных лотерей 12 детей. Перед каждым тиражом, которые проводятся раз в месяц, он покупает каждому ребенку по одному билету. В январе к папе приходит старший сын и просит его поздравить — он выиграл главный приз — 5 миллионов долларов. В феврале такой же выигрышный билет на ту же сумму приносит дочь. И так — весь год.

Правдоподобная картинка, не так ли? А если такое все же случится, не окажется ли наш «удачливый» директор за решеткой? Так вот, вероятность 12 раз подряд выиграть в лотерею главный приз (1 выигрышный билет на 1 миллион проданных билетов) равна «всего» 10-72. А возможность случайного появления на свет одной бактерии, как мы уже сказали, — 10 степени — 39950 степени. То есть покупая один билет, счастливчик выигрывает главный приз 6658 раз подряд!

Поделитесь этой страницей со своими друзьями и близкими:

ВКонтакте

Введение………………………………………………………………………….......3

1. Основные положения теории биологической эволюции Ч.Дарвина……....…4

2. Критика теории биологической эволюции креационистами………….….…...7

3. Естествоиспытатели против теории естественного отбора………….………..9

4. Критический разбор дарвинизма русским мыслителем Н.Я. Данилевским...10

5. Критика дарвинизма со стороны консерваторов……………………………...11

Заключение……………………………………………………………………….....13

Список использованных источников……………………………………………...14

Введение

Природа жизни, ее происхождение, разнообразие живых существ и объединяющая их структурная и функциональная близость занимает одно из центральных мест в биологической проблематике.

Теория эволюции занимает особое место в изучении истории жизни. Эволюция подразумевает всеобщее постепенное развитие, упорядоченное и последовательное. Применительно к живым организмам эволюцию можно определить как развитие сложных организмов из предшествующих, более простых организмов с течением времени.

Развитие эволюционных идей в биологии имеет достаточно длительную историю. Оно прошло путь становления от научной идеи до научной теории. Основным содержанием этого периода является сбор сведений об органическом мире, а также формирование двух точек зрения, объясняющих разнообразие видов в живой природе. Первая из них возникла ещё на базе античной диалектики, утверждавшей идею развития и изменения окружающего мира. Вторая появилась вместе с христианским мировоззрением, основанном на идеях креационизма.

Впервые термин «эволюция» (от лат. evolutio - развертывание) был использован в одной из эмбриологических работ швейцарским натуралистом Шарлем Боннэ в 1762г.

В настоящее время под эволюцией понимают происходящий во времени необратимый процесс изменения какой-либо системы, благодаря чему возникает что-то новое, разнородное, стоящее на более высокой ступени развития.

Особый смысл приобретает понятие эволюции в естествознании, где исследуется преимущественно биологическая эволюция. Биологическая эволюция – это необратимое и в известной степени направленное историческое развитие живой природы, сопровождающееся изменением генетического состава популяций, формированием адаптаций, образованием и вымиранием видов, преобразованиями биогеоценозов и биосферы в целом. Иными словами, под биологической эволюцией следует понимать процесс приспособительного исторического развития живых форм на всех уровнях организации живого. Первые эволюционные идеи выдвигались уже в античности, но только труды Чарльза Дарвина сделали эволюционизм фундаментальной концепцией биологии.

В 1859 году Чарльз Дарвин (1809 – 1882) опубликовал свою работу «Происхождение видов путем естественного отбора». В этой монографии Дарвин утверждал, что формы жизни являются результатом не творческой деятельности разумного Творца, а наследственной изменчивости и борьбы за существование. С появлением эволюционной теории тот пробел, который раньше заполняла собой вера в Создателя, мог быть заполнен научными объяснениями. Основной движущей силой эволюции по Дарвину является естественный отбор.

Теория эволюции завладела умами многих ученых, которые начали применять ее ко всем отраслям знания, вплоть до истории (К.Маркс) и психологии (З.Фрейд). Но далеко не все приняли безоговорочно «Происхождение видов» Ч. Дарвина. Вокруг роли, содержания, интерпретации принципов дарвиновской теории велась острая и длительная борьба, особенно вокруг принципа естественного отбора. Со дня появления теории эволюции прошло уже почти полтора столетия, и за это время дискуссия эволюционировала, адаптировалась, видоизменялась, но по-прежнему не прекращалась.

Мы считаем данную тему актуальной и поэтому цель работы – обоснование критических воззрений на теорию биологической эволюции Чарльза Дарвина.

Исходя из поставленной цели, мы определили задачи её достижения:

1) раскрыть основные положения теории эволюции Ч.Дарвина;

2) рассмотреть взгляды противников эволюционной теории Ч.Дарвина;

3) проанализировать результаты проведенного исследования.

1. Основные положения теории биологической эволюции Чарльза Дарвина

Эволюционная теория Дарвина представляет собой целостное учение об историческом развитии органического мира. Она охватывает широкий круг проблем, важнейшими из которых являются доказательства эволюции, выявление движущих сил эволюции, определение путей и закономерностей эволюционного процесса и др.

Теория биологической эволюции – замечательный образец научного исследования. Основывается на огромном количестве достоверных научных фактов, анализ которых привел Дарвина к стройной системе соразмерных выводов:

Изменчивость организмов в одомашненном состоянии

По мнению Дарвина, стимулом для возникновения изменений животных и растений является воздействие на организмы новых условий, которому они подвергаются в руках человека. При этом Дарвин подчеркнул, что природа организма в явлениях изменчивости важнее природы условий, поскольку одинаковые условия нередко приводят к разным изменениям у разных особей, а сходные изменения последних могут возникнуть при совершенно разных условиях. В связи с этим Дарвин выделил две основные формы изменчивости организмов под влиянием изменения условий среды: неопределенную и определенную.

Искусственный отбор

Так как основной формой изменчивости, по Дарвину, является неопределенная, очевидно, что признания наследственной изменчивости организмов было еще недостаточно для объяснения процесса выведения новых пород животных или сортов сельскохозяйственных растений. Необходимо было указать еще силу, которая на основе незначительных различий особей формирует устойчивые и важные породные признаки.

Ответ на этот вопрос Дарвин нашел в практике селекционеров, которые производят искусственный отбор на племя только тех особей, которые обладают интересующими человека признаками. В результате такого отбора от поколения к поколению эти признаки становятся все более ярко выраженными. Отбор представляет собой творческую силу, преобразующую частные различия отдельных особей в признаки, характерные для данной породы или сорта.

Если искусственный отбор был основной силой, используя которую человек смог за относительно короткие сроки создать многочисленные породы домашних животных и сорта растений, существенно отличающиеся от своих диких предков, логично предположить, что подобные процессы могут обусловливать эволюционные преобразования также и в природе.

Изменчивость организмов в природе

Дарвин собрал многочисленные данные, свидетельствующие о том, что изменчивость самых различных видов организмов в природе очень велика, а ее формы принципиально сходны с формами изменчивости домашних животных и растений.

Разнообразные и колеблющиеся различия между особями одного вида образуют как бы плавный переход к более устойчивым различиям между разновидностями этого вида; в свою очередь, последние столь же постепенно переходят в более четкие различия еще более крупных группировок – подвидов, а различия между подвидами – во вполне определенные межвидовые различия. Таким образом, индивидуальная изменчивость плавно переходит в групповые различия. Из этого Дарвин сделал вывод, что индивидуальные различия особей представляют собой основу для возникновения разновидностей. Разновидности при накоплении различий между ними превращаются в подвиды, а те, в свою очередь, – в отдельные виды. Следовательно, ясно выраженная разновидность может рассматриваться как первый шаг к обособлению нового вида.

Подчеркнем, что Дарвин впервые поставил в центре внимания эволюционной теории не отдельные организмы (как это было характерно для его предшественников-трансформистов, включая Ламарка), а биологические виды, т.е., говоря современным языком, популяции организмов. Только популяционный подход позволяет правильно оценить масштабы и формы изменчивости организмов и прийти к пониманию механизма естественного отбора.

Борьба за существование и естественный отбор

Сопоставляя все собранные сведения об изменчивости организмов в диком и прирученном состоянии и о роли искусственного отбора для выведения пород и сортов одомашненных животных и растений, Дарвин подошел к открытию той творческой силы, которая движет и направляет эволюционный процесс в природе, – естественного отбора. Он представляет собой сохранение полезных индивидуальных различий или изменений и уничтожение вредных. Изменения, нейтральные по своей ценности (неполезные и невредные), не подвергаются действию отбора, а представляют непостоянный, колеблющийся элемент изменчивости.

Разумеется, отдельные особи, обладающие каким-то новым полезным признаком, могут погибнуть, не оставив потомства, по чисто случайным причинам. Однако влияние случайных факторов уменьшается, если полезный признак появляется у большего числа особей данного вида - тогда возрастает вероятность того, что по крайней мере для части этих особей достоинства нового полезного признака сыграют свою роль в достижении успеха в борьбе за существование. Отсюда следует, что естественный отбор является фактором эволюционных изменений не для отдельных организмов, рассматриваемых изолированно друг от друга, но лишь для их совокупностей, т. е. популяций.

Результаты действия естественного отбора

Возникновение приспособлений (адаптации) организмов к условиям их существования, придающее строению живых существ черты «целесообразности», является непосредственным результатом естественного отбора, поскольку самая сущность его – дифференцированное выживание и преимущественное оставление потомства именно теми особями, которые в силу своих индивидуальных особенностей лучше других приспособлены к окружающим условиям. Накопление отбором от поколения к поколению тех признаков, которые дают преимущество в борьбе за существование, и приводит постепенно к формированию конкретных приспособлений.

Критика теории эволюции

Теория эволюции подвергается креационистами критике, в основном, по трем направлениям.

• 1. Палеонтологическая летопись обнаруживает скорее структуру эволюционных скачков, а не постепенные преобразования.
• 2. Гены - мощный стабилизирующий механизм, главная задача которого заключается в том, чтобы предотвратить развития новых форм.
• 3. Случайные, возникающие друг за другом мутации на молекулярном уровне не являются объяснением высокой организованности и растущей сложности живых организмов.

Согласно эволюционной теории от палеонтологической летописи следовало бы ожидать постепенного появления простейших форм жизни, постепенного преобразования простых форм в более сложные, множество промежуточных «звеньев» между разными видами, зачатки новых признаков организма, например, конечностей, костей и органов.

На самом деле палеонтологи представляют доказательства внезапного появления сложных форм жизни, размножения сложных форм жизни «по роду их» (по биологическим семействам), не исключающее вариаций, отсутствие промежуточных «звеньев» между разными биологическими семействами, отсутствие частично развитых признаков, то есть полную законченность всех частей тела.

Резкой критике подвергается теория происхождения человека от обезьяны. Обращается внимание общественности на то, что «пилтдаунский человек», которого считали «недостающим звеном» в течение 40 лет, на деле оказался подделкой: в 1953 году выяснили, что на самом деле части челюсти и зубов орангутанга были соединены с частями человеческого черепа.

Не лучшим образом обстоят дела и у рамапитека. Как можно было рамапитека, реконструированного по одним лишь только зубам и челюстям - без информации о тазе, конечностях или черепе - назвать «первым представителем человеческого рода»?

Со слов креационистов, все большее число ученых убеждается, что и австралопитек не был нашим прародителем. Тщательные исследования его черепа показали, что он гораздо более похож на черепа нынешних обезьян, а не человека. А вот неандерталец, считают креационисты, несомненно, относится к человеческому роду. Беда в том, что его изображали похожим, скорее, на обезьяну. Позже выяснили, что его скелет был сильно деформирован болезнью, и новый воспроизведенный по останкам вид неандертальца показывает, что он мало чем отличался от ныне существующих собратьев. Что касается кроманьонца, то обнаруженные кости были практически неотличимы от костей современных людей, поэтому говорить о нем, как о каком-то «переходном звене» уже никто не решается. Чарльз Дарвин не отрицал существования Бога, однако считал, что Бог создал лишь начальные виды, остальные же возникли под действием естественного отбора. Альфред Уоллес, который пришел к открытию принципа естественного отбора почти одновременно с Дарвином, в отличие от последнего утверждал, что между человеком и животными существует резкая грань в отношении психической деятельности. Он пришел к выводу, что мозг человека не может рассматриваться как результат естественного отбора. Уоллес провозгласил, что этот “мыслительный инструмент” возник в результате потребностей его обладателя, и предполагал “вмешательство высшего разумного существа”.

В приведенной ниже таблице изложено мнение креационистов о происхождении жизни и человека на Земле.

Сопоставительный анализ теории творения и эволюционной теории происхождения жизни и человека

Из других источников известно, что математики вывели вероятность возникновения белка из небелковых форм, она оказалась в пропорции 1:10 321 , то есть абсолютно неосуществимой, поскольку у математиков вероятностью «нуль» считается уже соотношение 1:10 30 .

Химики с биологами установили поразительный факт: основа жизни - белки; для возникновения белка необходимо наличие аминокислот (ДНК, РНК и т.д.), а для создания аминокислот необходимы… белки. Этот замкнутый круг также доказывает несостоятельность теории Дарвина.

Причины доминирования теории эволюции

Живучесть теории эволюции креационисты объясняют следующими факторами:

• 1. В школе изучают только теорию эволюции. Не допускается, чтобы в школьных учебниках появлялись аргументы против эволюции.
• 2. В научных учебниках почти всегда поддерживается эволюционная точка зрения. Эволюция преподносится как реальность, но не как концепция.
• 3. Если ведущие преподаватели и ученые утверждают, что эволюция является фактом, и намекают на то, что одни только невежды отказываются в это верить, то сколько неспециалистов осмелится им возражать? Факт, что вес авторитета применяется в защиту эволюции, составляет одну из главных причин, почему она пользуется широким признанием.
• 4. «Успех дарвинизма сопровождался упадком научной честности» (У.Томсон). Выбрав сторону эволюции ученому проще сделать себе карьеру.

Что касается первого принципа дарвинизма «Борьба за существование», то он, как и второй принцип («естественный отбор») говорит о том, что в борьбе животных за существование погибают слабые, а более сильные или просто более подходящие к своей среде и ее условиям организмы выживают. Это выживание и есть «естественный» отбор, который ведет к тому, что совокупность тех свойств данных животных, которые помогают им в данной обстановке уцелеть в борьбе за существование, является чисто случайной , т. е. животные обладают ими не в порядке приспособления или творческой активности, а просто случайно. Эти случайные преимущества отдельных животных и являются причиной того, что они в борьбе за существование могут уцелеть, - так что их потомство имеет достаточно шансов к тому, чтобы у них, благодаря унаследованию приобретенных их родителями через борьбу за существование свойств, эти ценные свойства могли бы закрепиться и могли бы развиваться дальше. Таким именно путем, по Дарвину, возникают новые и усиливаются прежние свойства животных.

Во всем этом построении немало верного, но это построение все же не охватывает всей полноты фактов, сюда относящихся. Прежде всего надо иметь в виду несомненный факт «взаимопомощи» в животном мире, который ограничивает и ослабляет борьбу за существование. Иначе говоря, борьба за существование не есть такой всеобщий факт, как его выдвигает Дарвин. С другой стороны, борьба за существование очень часто ведет вовсе не к прогрессу , т. е. к улучшению тех или иных ценных свойств животных, а наоборот ведет к регрессу, т. е. ослаблению этих ценных сторон. Существует не только эволюция, ведущая к прогрессу, но есть и факт «регрессивной эволюции» .

С другой стороны, сведение всех изменений к действию случайных обстоятельств, выдвигающих ту или иную функцию, закрепляемую в своем случайном соответствии с новой средой через наследственность, делает непонятной наличность целесообразности в возникновении новых функций и новых органов, а тем более новых видов. Наш русский знаменитый хирург Н. Н. Пирогов справедливо высмеивал это ударение на случайности, как действенном факторе развития, говоря об «обожении случая». Что «случайность» может иметь положительное значение в возникновении или изменении тех или иных функций и даже видов живого бытия, это, конечно, верно, но нельзя же сводить творческую силу природы к случайному сочетанию тех или иных данных! Нельзя поэтому отвергать значение приспособления организмов, как проявление творческой их активности, на чем настаивал уже Ламарк и что с такой обстоятельностью защищает современный неоламаркизм. Но значение и богатство этих творческих движений не может быть сводимо и к одному приспособлению. Есть несомненная «направляющая» сила в организмах, в природе, как целое. Это с полной силой проявляется в т. н. «мутациях», - тех внезапных и необъяснимых (с точки зрения «причинности») творческих переменах, которые «вспыхивают» иногда в организмах, создавая ряд изменений, нужных и полезных . Факт мутации, хотя и не может быть толкуем очень расширенно, свидетельствует о наличности «скрытой энергии развития», о которой так верно говорил еще Аристотель, - и в то же время очень глубоко подрывает основы правоверного дарвинизма, который кроме чисто внешней случайности не знает никаких внутренних факторов развития.

Вообще дарвинизм, как общее учение об изменениях в природе, в частности о возникновении новых видов живого бытия, не может быть защищаем в настоящее время. Если он дает объяснение некоторых фактов, то не может быть признаваем, как единственная и всеохватывающая система в вопросе о возникновении новых видов. Заметим тут же, что исторически наибольшим ударом по дарвинизму явилось указание Вейсмана и целой плеяды ученых, занимавшихся вопросом о природе «наследственности», - на то, что наследственность не может быть относима к вновь приобретенным свойствам , возникшим так, как это описывал Дарвин. Правда, вопрос о природе наследственности остается и поныне загадкой, но все же указания Вейсмана были правы, как и детальные исследования Менделя. Пресловутые утверждения советского ученого Мичурина, которые были официально объявлены как неоспоримое достижение советской науки, не встретили никакой поддержки даже в сов. России, не говоря о западной науке. Суть же Мичуринской гипотезы заключалась как раз в утверждении того, что случайные или искусственно вызванные изменения («ново приобретения») закрепляются в наследственности. Мичуринская гипотеза есть, конечно, научная фикция, но она совершенно в духе правоверного дарвинизма.

Антидарвинизм направлен против теории естественного отбора, как творческого фактора видообразования. Этим определяется методологическая сущность антидарвинизма, и отсюда же необходимо исходить в критике антидарвинистских концепций.

а) Генезис антидарвинизма . Все антидарвинистские теории объективно являются оружием реакции и используются, а в очень многих случаях создаются в ее интересах и ставятся на службу ей. Это можно показать многочисленными фактами. Например, в Германии, в особенности во время первой мировой войны, в послевоенный период, а также на протяжении всего периода фашизма, количество антидарвинистской литературы резко возросло, и многочисленные авторы откровенно стали на путь использования биологической проблематики в целях реакции и «обоснования» дикой фашистской социальной демагогии и мракобесия.

Антидарвинизм, несомненно, возник, как общественное явление, как одно из выражений борьбы реакции с прогрессом, идеализма и механицизма - с диалектическим материализмом.

б) Общая оценка антидарвинистских теорий эволюции в свете фактических данных . Все антидарвинистские теории построены по некоторой общей схеме: 1) на попытках опровержения и дискредитации теории Дарвина и 2) стремлении заменить ее антиматериалистическими представлениями об органической эволюции. Как уже указывалось, основной критике подвергается теория естественного отбора. Эта критика состоит в следующем.

1. Прежде всего, атаке подвергается представление Дарвина, что материалом для эволюции служат объективно случайные, ненаправленные, неопределенные наследственные изменения . Строится, примерно, следующая схема рассуждений. Эволюционный процесс закономерен, а если это так, то он не может строиться на случайных изменениях. Изменения, говорят антидарвинисты, не случайны, а определенно направлены, а следовательно и эволюция есть, пользуясь термином Берга, номогенез, т. е. эволюция на основе закономерности, а не тихогенез, или эволюция на основе случайностей. Другими словами, принимаемая антидарвинистами направленность эволюции есть прямое следствие направленности изменений.

Этому рассуждению может быть противопоставлен соответствующий материал, где указано, что необходимость осуществляется через случайности и что случайность исторически развивается в необходимость (приспособление). Верно, конечно, что всякое наследственное изменение само по себе закономерно, ибо оно имеет определенные причины и является их конкретным следствием. Однако, любое изменение объективно случайно с точки зрения его экологического значения в данной среде, так как оно может быть полезным, вредным или индиферентным, и только через естественный отбор биотипов и миксобиотипов, оказавшихся наиболее приспособленными к данным условиям, изменение становится приспособлением, а следовательно, случайное становится необходимостью. Антидарвинисты не понимают того факта, что случайность есть форма проявления необходимости, а между тем огромное число данных (часть которых приводилась в этом курсе) показывает, что, например, мутации действительно объективно случайны в указанном выше смысле, и что нередко они, сами по себе, вредны, так как нарушают установившиеся полезные корреляционные зависимости, а следовательно и онтогенетическое формообразование. Очевидно, что должен существовать фактор, преобразующий нередко вредные мутации в качества адаптивного значения. Этот фактор и есть отбор. Антидарвинистская путаница в этом вопросе связана с тем, что антидарвинисты, как ранее указывалось, занимаются сведением эволюции к изменчивости и не видят коренных различий между изменением, как физиологическим процессом, и приспособлением, как явлением исторического порядка.

2. Нападениям подвергается также положение Дарвина о том, что наследственные изменения имеют различное направление . Согласно антидарвинистам, они идут в определенном направлении, вследствие чего и эволюция есть ортогенез. Факты говорят совершенно противоположное. В пределах любого вида изменения затрагивают разные органы, изменения их имеют разные степени, они проявляются в различных комбинациях и приобретают разное жизненное значение. Поэтому для естественного отбора возникает широкое поле к элиминирующей, а тем самым и к творческой деятельности.

Антидарвинисты этого-то и не понимают, путая и в данном вопросе две различные категории явлений - изменчивость и эволюцию. Так, Берг доказывает, что изменения ограничены и идут только в определенных направлениях, на примере эволюции лошадиных предков. Достаточно, якобы, обратиться к ним, и мы тотчас убедимся, «что о бесконечном числе вариаций, из которых можно было бы выбирать, как пишет Берг, не приходится говорить». В этом положении все не верно. Во-первых, как мы уже знаем, естественный отбор основан не на выборе, а на элиминации. Во-вторых, не верно, что многообразие предков лошади не велико. Указывалось число видов в отдельных родах лошадиного древа. Оно очень велико, исчисляясь сотнями. В-третьих, и в этом главное, вообще нельзя доказывать ограниченность изменений - ограниченностью числа видов. Здесь опять сказывается всегдашняя коренная ошибка антидарвинистов - сведение эволюции к изменчивости. В нашем курсе было с достаточной полнотой выяснено различие между этими категориями явлений.

3. Антидарвинистской атаке подвергается также самый механизм творческой деятельности отбора . Во-первых, неверно формулируется его роль, как выбирающего фактора (Берг и другие авторы). Об этой стороне вопроса было указано в своем месте. Во-вторых, антидарвинисты указывают, что мелкие индивидуальные наследственные изменения, которым Дарвин справедливо придавал столь большую роль и на которых строится тонкая шлифующая роль отбора, якобы, не могут давать каких-либо преимуществ и иметь полезного значения. Возражение это совершенно не состоятельно. Прежде всего, отметим, что оно построено на чисто субъективистской, антропоморфической оценке роли изменений. Последние могут иметь весьма мелкое фенотипическое выражение и кажутся нам «мелкими», но часто мы ничего не знаем о том, какое влияние они оказали на систему самого развивающегося организма. Далее - и в этом главное - мелкие наследственные изменения, несомненно, имеют селекционное значение, на что указывают многочисленные факты. Напомним, что даже приближенное сходство крыльев бабочки с листом дает критический эффект; что в рядах форм наблюдается постепенное нарастание критических эффектов; что уже зачатки специальных фоторецепторов у аннелид - полезны; что в рядах аннелид мы наблюдаем последовательные стадии усложнений, превращающих фоторецепторы в глаз, и что каждая из этих стадий - полезна. На примере крыльев бабочек Zaretes мы видели, что смещение срединной жилки заднего крыла на ничтожное расстояние (мелкое изменение) до совпадения со срединной жилкой переднего крыла сразу повышает криптический эффект; что ничтожные мелкие изменения в строении мандибул личинок жуков из сем. Silphidae связаны с иным образом жизни; что ничтожные изменения в ширине крыльев у семян бескрылого погремка определяют коэффициент лётности семян, а следовательно, и их судьбу; что мелкие, улавливаемые только, вариационной статистикой различия определяют глубоко различные адаптации у рачков и т. д. Ряд данных, приведенных в нашем курсе, показывает, что именно мелкие наследственные изменения, не вызывающие серьезных нарушений в онтогенезе, - основа эволюции путем естественного отбора. Творческая роль последнего четко доказана и есть предмет точной науки, доступный экспериментальному обоснованию в полевому наблюдению, чего нельзя сказать об «эмергентных факторах», «аристогенезе», «аллелогенезе», «ологенезе», «номогенезе», «энтелехии», «душах», «идеях» и прочих атрибутах антидарвинизма.

Антидарвинисты особенно яростно нападают на дарвинистское толкование критических сходств и мимикрии. Так, Гейкертингер в другие авторы в ряде работ пытались опровергнуть селекционное значение этих явлений. Однако, попытки эти оказались несостоятельными. Прием, употреблявшийся антидарвинистами, таков. При помощи соответствующих экспериментов они показывали, например, что птицы поедают и «приспособленных» и «неприспособленных» насекомых (например, критически и некритически окрашенных, несъедобных и съедобных и т. п.). Если это так, то, следовательно, естественного отбора нет. Рассуждение это основано на неверном, идеалистическом понимании приспособления, как абсолютного свойства организмов. Если, мол, птицы поедают криптически окрашенных насекомых, то следовательно, вся теория отбора не верна. И действительно, факты собранные антидарвинистами, только подтверждают основной тезис дарвинизма, что приспособленность (органическая целесообразность) есть не «изначальное» свойство организмов, а только явление относительного соответствия факторам среды, почему при изменении последних приспособление, теряет свое адаптивное значение, т. е. перестает быть им. Так, мы видели, что критическая окраска богомолов (в опытах Беляева) была действительна против нападений чекана-каменки, тогда как вороны съели и «приспособленных» и «неприспособленных». Факты, доказывающие относительность приспособленности, т. е. отсутствие «изначальной целесообразности», были приведены в достаточном количестве, и они иллюстрируют элементы положительной характеристики взглядов Дарвина на адаптации и подтверждают всю теорию отбора. Антидарвинисты, проводящие ложную идею об абсолютной, изначальной целесообразности, не замечают того, что их экспериментальные потуги показать указанными выше опытами ошибочность дарвинизма, в действительности доказывают правильность дарвинистского понимания адаптаций, как явления отношений организма к среде, а не абсолютного и изначального свойства.

4. Отвергая творческую роль отбора, антидарвинисты отвергают и его следствия, в частности дивергенцию, как ведущую закономерность филогенетического развития . Отвергается ими и монофилетическое происхождение органического мира. Отрицание этих основных признаков и закономерностей органической эволюции - совершенна голословно. Были приведены многочисленные факты, показывающие, что учение о монофилии есть основа, разрушение которой приводит к отрицанию идеи единства органического мира, подтверждаемого, однако, множеством фактов, тогда как учение о дивергенции, столь же конкретно обоснованное научными данными (сравни эволюцию лошади, слонов), является не только твердо доказанным, но и служит (в свете фактов единства органического мира) единственным материалистическим объяснением явления многообразия. Впрочем, и сами антидарвинисты не едины в своем отношении к данному вопросу, и никто другой» как Осборн, в ряде блестящих работ, показал многочисленные факты адаптивной радиации, т. е. дивергенции. Однако, характерно, что вне теории отбора он не смог объяснить ее причины, и ссылаясь, в качестве последней, на выдуманный им аристогенез, сам признает в одной из своих работ его… непостижимость!

В целом нападки антидарвинистов на теорию Дарвина не являются серьезными, и характерно, что все они были изобретены еще в XIX веке, а с тех пор только повторялись в новых выражениях и новой форме.

Выше мы видели, что предлагают антидарвинисты взамен дарвинизма: учение о нематериальных факторах эволюции, сведение последней к изменчивости, защиту принципа ортогенеза, признание изначальной целесообразности, принципа полифилии и конвергенции, идею возникновения новых видов путем пароксизма.

Критиковать эти положения означало бы повторять все содержание нашего курса, почему мы остановимся на них весьма сжато. С нематериальными факторами науке вообще нечего делать. О неправомерности сведения эволюции к изменчивости достаточно сказано. Принцип телеологического ортогенеза, предопределенности эволюции не только голословен, но и глубоко реакционен. Он заменяет настоящее причинное объяснение произвольными допущениями, означает признание фатальной обреченности эволюции, и следовательно, бессилие человека управлять ею. Не случайно поэтому при помощи теорий аллело-, аристо-, номо- и других «генезов» не было создано ни одной породы животных или сорта растений. Они были созданы и создаются только на основе теории отбора.

Прекрасно сознавая это, автогенетики и ламаркисты пытаются вбить клин между учением об искусственном и естественном отборе, утверждая, что творческое значение первого не служит доводом для обоснования теории второго. Против этого тезиса можно выставить ряд возражений. Во-первых, механизмы действия естественного и искусственного отбора безусловно аналогичны. Во-вторых, негативные формы искусственного отбора (т. е. через истребление, выбраковку) идут по той же схеме, что и естественный отбор. В-третьих, границы между искусственным и естественным отбором условны (бессознательный отбор). Наконец, в условиях эколого-селекционного метода обе формы отбора взаимодействуют. Указывалось, что совокупное действие естественного и искусственного отбора - наиболее прогрессивный метод хозяйственной работы. Практик непрерывно сталкивается в своей работе с положительным значением естественного отбора. А разве не естественный отбор создал форму бескрылого погремка, приспособившегося к установленному человеком порядку хозяйственной обработки ржи? Обе формы отбора так переплетаются, что границы между ними становятся относительными, а их механизм (как это видно на примере с погремком) - аналогичным.

Принцип изначальной целесообразности не выдерживает никакой критики. С этой же точки зрения ценны указания Шмальгаузена о частой вредности мутаций. Этот факт с предельной четкостью показывает, что 1) наследственные изменения не адекватны эволюционному процессу и 2) что в системе самого организма нет факторов изначальной целесообразности.

О полифилии уже было сказано, что же касается конвергенции, то не выдерживает никакой критики самое противоположение ее дивергенции, так как она есть прямое следствие дивергентного развития представителей различных групп, которые проникли в одну и ту же среду и конвергировали. Проникнув в одну и ту же экологическую среду, они по необходимости, т. е. в силу конкуренции, становятся конвергентно сходными, так как иначе нельзя удержаться в жизни.

Дельфин по необходимости, т. е. в силу борьбы за существование, должен быть конвергентно сходным с рыбой, так как иначе он не сможет быстро и ловко плавать и конкурировать с другими дельфинами или хищными рыбами. Таким образом, шаг за шагом, в ходе конкуренции, вырабатывалось все большее конвергентное сходство с рыбами. Исторически конвергенция возникла, как неизбежное следствие дивергенции, и не может толковаться, как особый «принцип», якобы, противоположный последней.

Антидарвинистский «скачкизм», представление о пароксизмах эволюционного процесса - признак антиисторичности антидарвинистских концепций. Кювье также говорил о революциях земного шара, но, как метко сказал Энгельс, эта идея революционна на словах и реакционна на деле. Она, как и все прочие антидарвинистские построения, основана на смещении внезапных, скачкообразных наследственных изменений (мутаций) и эволюционного процесса, который идет согласно диалектическому закону развития - через мелкие скрытые количественные изменения - к изменениям качественным, коренным. Мутация, по отношению к системе вида, - только количественное изменение, и только через процесс непрерывного отбора, путем накопляющего и перестраивающего его действия достигается развитие новых миксобиотипов, новых подвидов и, в конечном счете, новых видов.

Данные науки из года в год делают теорию Дарвина все более прочной, а антидарвинизм - все более беспочвенным.