После того как Герасим терпит поражение в любви к женщине, он привязывается к маленькой собачонке. Герасим глухонемой, именно поэтому собачка получает кличку Муму. Они становятся настоящими друзьями - широкоплечий сильный дворник и маленькая беззащитная собака. Всё бы хорошо, но Муму мешает спать по ночам жестокой барыне…

Муму

В одной из отдаленных улиц Москвы, в сером доме с белыми колоннами, антресолью и покривившимся балконом, жила некогда барыня, вдова, окруженная многочисленною дворней. Сыновья ее служили в Петербурге, дочери вышли замуж; она выезжала редко и уединенно доживала последние годы своей скупой и скучающей старости. День ее, нерадостный и ненастный, давно прошел; но и вечер ее был чернее ночи.

Из числа всей ее челяди самым замечательным лицом был дворник Герасим, мужчина двенадцати вершков роста, сложенный богатырем и глухонемой от рожденья. Барыня взяла его из деревни, где он жил один, в небольшой избушке, отдельно от братьев, и считался едва ли не самым исправным тягловым мужиком . Одаренный необычайной силой, он работал за четверых - дело спорилось в его руках, и весело было смотреть на него, когда он либо пахал и, налегая огромными ладонями на соху, казалось, один, без помощи лошаденки, взрезывал упругую грудь земли, либо о Петров день так сокрушительно действовал косой, что хоть бы молодой березовый лесок смахивать с корней долой, либо проворно и безостановочно молотил трехаршинным цепом, и как рычаг опускались и поднимались продолговатые и твердые мышцы его плечей. Постоянное безмолвие придавало торжественную важность его неистомной работе. Славный он был мужик, и не будь его несчастье, всякая девка охотно пошла бы за него замуж… Но вот Герасима привезли в Москву, купили ему сапоги, сшили кафтан на лето, на зиму тулуп, дали ему в руки метлу и лопату и определили его дворником.

Крепко не полюбилось ему сначала его новое житье. С детства привык он к полевым работам, к деревенскому быту. Отчужденный несчастьем своим от сообщества людей, он вырос немой и могучий, как дерево растет на плодородной земле… Переселенный в город, он не понимал, что с ним такое деется, - скучал и недоумевал, как недоумевает молодой, здоровый бык, которого только что взяли с нивы, где сочная трава росла ему по брюхо, взяли, поставили на вагон железной дороги - и вот, обдавая его тучное тело то дымом с искрами, то волнистым паром, мчат его теперь, мчат со стуком и визгом, а куда мчат - бог весть! Занятия Герасима по новой его должности казались ему шуткой после тяжких крестьянских работ; в полчаса всё у него было готово, и он опять то останавливался посреди двора и глядел, разинув рот, на всех проходящих, как бы желая добиться от них решения загадочного своего положения, то вдруг уходил куда-нибудь в уголок и, далеко швырнув метлу и лопату, бросался на землю лицом и целые часы лежал на груди неподвижно, как пойманный зверь. Но ко всему привыкает человек, и Герасим привык наконец к городскому житью. Дела у него было немного; вся обязанность его состояла в том, чтобы двор содержать в чистоте, два раза в день привезти бочку с водой, натаскать и наколоть дров для кухни и дома да чужих не пускать и по ночам караулить. И надо сказать, усердно исполнял он свою обязанность: на дворе у него никогда ни щепок не валялось, ни сору; застрянет ли в грязную пору где-нибудь с бочкой отданная под его начальство разбитая кляча-водовозка, он только двинет плечом - и не только телегу, самое лошадь спихнет с места; дрова ли примется он колоть, топор так и звенит у него, как стекло, и летят во все стороны осколки и поленья; а что насчет чужих, так после того, как он однажды ночью, поймав двух воров, стукнул их друг о дружку лбами, да так стукнул, что хоть в полицию их потом не води, все в околотке очень стали уважать его; даже днем проходившие, вовсе уже не мошенники, а просто незнакомые люди, при виде грозного дворника отмахивались и кричали на него, как будто он мог слышать их крики. Со всей остальной челядью Герасим находился в отношениях не то чтобы приятельских, - они его побаивались, - а коротких: он считал их за своих. Они с ним объяснялись знаками, и он их понимал, в точности исполнял все приказания, но права свои тоже знал, и уже никто не смел садиться на его место в застолице. Вообще Герасим был нрава строгого и серьезного, любил во всем порядок; даже петухи при нем не смели драться, а то беда! увидит, тотчас схватит за ноги, повертит раз десять на воздухе колесом и бросит врозь. На дворе у барыни водились тоже гуси; но гусь, известно, птица важная и рассудительная; Герасим чувствовал к ним уважение, ходил за ними и кормил их; он сам смахивал на степенного гусака. Ему отвели над кухней каморку; он устроил ее себе сам, по своему вкусу: соорудил в ней кровать из дубовых досок на четырех чурбанах, истинно богатырскую кровать; сто пудов можно было положить на нее - не погнулась бы; под кроватью находился дюжий сундук; в уголку стоял столик такого же крепкого свойства, а возле столика - стул на трех ножках, да такой прочный и приземистый, что сам Герасим, бывало, поднимет его, уронит и ухмыльнется. Каморка запиралась на замок, напоминавший своим видом калач, только черный; ключ от этого замка Герасим всегда носил с собой на пояске. Он не любил, чтобы к нему ходили.

Так прошел год, по окончании которого с Герасимом случилось небольшое происшествие.

Старая барыня, у которой он жил в дворниках, во всем следовала древним обычаям и прислугу держала многочисленную: в доме у ней находились не только прачки, швеи, столяры, портные и портнихи, - был даже один шорник, он же считался ветеринарным врачом и лекарем для людей, был домашний лекарь для госпожи, был, наконец, один башмачник, по имени Капитон Климов, пьяница горький. Климов почитал себя существом обиженным и не оцененным по достоинству, человеком образованным и столичным, которому не в Москве бы жить, без дела, в каком-то захолустье, и если пил, как он сам выражался с расстановкой и стуча себя в грудь, то пил уже именно с горя. Вот зашла однажды о нем речь у барыни с ее главным дворецким, Гаврилой, человеком, которому, судя по одним его желтым глазкам и утиному носу, сама судьба, казалось, определила быть начальствующим лицом. Барыня сожалела об испорченной нравственности Капитона, которого накануне только что отыскали где-то на улице.

А что, Гаврила, - заговорила вдруг она, - не женить ли нам его, как ты думаешь? Может, он остепенится.

Отчего же не женить-с! Можно-с, - ответил Гаврила, - и очень даже будет хорошо-с.

Да; только кто за него пойдет?

Конечно-с. А впрочем, как вам будет угодно-с. Всё же он, так сказать, на что-нибудь может быть потребен; из десятка его не выкинешь.

Кажется, ему Татьяна нравится?

Гаврила хотел было что-то возразить, да сжал губы.

Да!.. пусть посватает Татьяну, - решила барыня, с удовольствием понюхивая табачок, - слышишь?

Слушаю-с, - произнес Гаврила и удалился.

Возвратясь в свою комнату (она находилась во флигеле и была почти вся загромождена коваными сундуками), Гаврила сперва выслал вон свою жену, а потом подсел к окну и задумался. Неожиданное распоряжение барыни его, видимо, озадачило. Наконец он встал и велел кликнуть Капитона. Капитон явился… Но прежде чем мы передадим читателям их разговор, считаем нелишним рассказать в немногих словах, кто была эта Татьяна, на которой приходилось Капитону жениться, и почему повеление барыни смутило дворецкого.

Татьяна, состоявшая, как мы сказали выше, в должности прачки (впрочем, ей, как искусной и ученой прачке, поручалось одно тонкое белье), была женщина лет двадцати осьми, маленькая, худая, белокурая, с родинками на левой щеке. Родинки на левой щеке почитаются на Руси худой приметой - предвещанием несчастной жизни… Татьяна не могла похвалиться своей участью. С ранней молодости ее держали в черном теле; работала она за двоих, а ласки никакой никогда не видала; одевали ее плохо, жалованье она получала самое маленькое; родни у ней всё равно что не было: один какой-то старый ключник, оставленный за негодностью в деревне, доводился ей дядей да другие дядья у ней в мужиках состояли - вот и всё. Когда-то она слыла красавицей, но красота с нее очень скоро соскочила. Нрава она была весьма смирного, или, лучше сказать, запуганного, к самой себе она чувствовала полное равнодушие, других боялась смертельно; думала только о том, как бы работу к сроку кончить, никогда ни с кем не говорила и трепетала при одном имени барыни, хотя та ее почти в глаза не знала. Когда Герасима привезли из деревни, она чуть не обмерла от ужаса при виде его громадной фигуры, всячески старалась не встречаться с ним, даже жмурилась, бывало, когда ей случалось пробегать мимо него, спеша из дома в прачечную - Герасим сперва не обращал на нее особенного внимания, потом стал посмеиваться, когда она ему попадалась, потом и заглядываться на нее начал, наконец и вовсе глаз с нее не спускал. Полюбилась она ему; кротким ли выражением лица, робостью ли движений - бог его знает! Вот однажды пробиралась она по двору, осторожно поднимая на растопыренных пальцах накрахмаленную барынину кофту… кто-то вдруг сильно схватил ее за локоть; она обернулась и так и вскрикнула: за ней стоял Герасим. Глупо смеясь и ласково мыча, протягивал он ей пряничного петушка, с сусальным золотом на хвосте и крыльях. Она было хотела отказаться, но он насильно впихнул его ей прямо в руку, покачал головой, пошел прочь и, обернувшись, еще раз промычал ей что-то очень дружелюбное. С того дня он уж ей не давал покоя: куда, бывало, она ни пойдет, он уж тут как тут, идет ей навстречу, улыбается, мычит, махает руками, ленту вдруг вытащит из-за пазухи и всучит ей, метлой перед ней пыль расчистит. Бедная девка просто не знала, как ей быть и что делать. Скоро весь дом узнал о проделках немого дворника; насмешки, прибауточки, колкие словечки посыпались на Татьяну. Над Герасимом, однако, глумиться не все решались: он шуток не любил; да и ее при нем оставляли в покое. Рада не рада, а попала девка под его покровительство. Как все глухонемые, он очень был догадлив и очень хорошо понимал, когда над ним или над ней смеялись. Однажды за обедом кастелянша, начальница Татьяны, принялась ее, как говорится, шпынять и до того ее довела, что та, бедная, не знала куда глаза деть и чуть не плакала с досады. Герасим вдруг приподнялся, протянул свою огромную ручищу, наложил ее на голову кастелянши и с такой угрюмой свирепостью посмотрел ей в лицо, что та так и пригнулась к столу. Все умолкли. Герасим снова взялся за ложку и продолжал хлебать щи. «Вишь, глухой черт, леший!» - пробормотали все вполголоса, а кастелянша встала да ушла в девичью. А то в другой раз, заметив, что Капитон, тот самый Капитон, о котором сейчас шла речь, как-то слишком любезно раскалякался с Татьяной, Герасим подозвал его к себе пальцем, отвел в каретный сарай, да, ухватив за конец стоявшее в углу дышло, слегка, но многозначительно погрозил ему им. С тех пор уж никто не заговаривал с Татьяной. И всё это ему сходило с рук. Правда, кастелянша, как только прибежала в девичью, тотчас упала в обморок и вообще так искусно действовала, что в тот же день довела до сведения барыни грубый поступок Герасима; но причудливая старуха только рассмеялась, несколько раз, к крайнему оскорблению кастелянши, заставила ее повторить, как, дескать, он принагнул тебя своей тяжелой ручкой, и на другой день выслала Герасиму целковый. Она его жаловала как верного и сильного сторожа. Герасим порядком ее побаивался, но все-таки надеялся на ее милость и собирался уже отправиться к ней с просьбой, не позволит ли она ему жениться на Татьяне. Он только ждал нового кафтана, обещанного ему дворецким, чтоб в приличном виде явиться перед барыней, как вдруг этой самой барыне пришла в голову мысль выдать Татьяну за Капитона.

Читатель теперь легко сам поймет причину смущения, овладевшего дворецким Гаврилой после разговора с госпожой. «Госпожа, - думал он, посиживая у окна, - конечно, жалует Герасима (Гавриле хорошо это было известно, и оттого он сам ему потакал), всё же он существо бессловесное; не доложить же госпоже, что вот Герасим, мол, за Татьяной ухаживает. Да и наконец оно и справедливо, какой он муж? А с другой стороны, стоит этому, прости господи, лешему узнать, что Татьяну выдают за Капитона, ведь он всё в доме переломает, ей-ей. Ведь с ним не столкуешь; ведь его, черта этакого, согрешил я, грешный, никаким способом не уломаешь… право!..»

Появление Капитона прервало нить Гаврилиных размышлений. Легкомысленный башмачник вошел, закинул руки назад и, развязно прислонясь к выдающемуся углу стены подле двери, поставил правую ножку крестообразно перед левой и встряхнул головой. «Вот, мол, я. Чего вам потребно?»

Гаврила посмотрел на Капитона и застучал пальцами по косяку окна. Капитон только прищурил немного свои оловянные глазки, но не опустил их, даже усмехнулся слегка и провел рукой по своим белесоватым волосам, которые так и ерошились во все стороны. Ну да, я, мол, я. Чего глядишь?

Хорош, - проговорил Гаврила и помолчал. - Хорош, нечего сказать!

Капитон только плечиками передернул. «А ты небось лучше?» - подумал он про себя.

Ну, посмотри на себя, ну, посмотри, - продолжал с укоризной Гаврила, - ну, на кого ты похож?

Капитон окинул спокойным взором свой истасканный и оборванный сюртук, свои заплатанные панталоны, с особенным вниманием осмотрел он свои дырявые сапоги, особенно тот, о носок которого так щеголевато опиралась его правая ножка, и снова уставился на дворецкого.

Что-с? - повторил Гаврила. - Что-с? Еще ты говоришь: что-с? На чёрта ты похож, согрешил я, грешный, вот на кого ты похож.

Капитон проворно замигал глазками.

«Ругайтесь, мол, ругайтесь, Гаврила Андреич», - подумал он опять про себя.

Ведь вот ты опять пьян был, - начал Гаврила, - ведь опять? А? ну, отвечай же.

По слабости здоровья спиртным напиткам подвергался действительно, - возразил Капитон.

По слабости здоровья!.. Мало тебя наказывают - вот что; а в Питере еще был в ученье… Многому ты выучился в ученье. Только хлеб даром ешь.

В этом случае, Гаврила Андреич, один мне судья: сам господь бог - и больше никого. Тот один знает, каков я человек на сем свете суть и точно ли даром хлеб ем. А что касается в соображении до пьянства, то и в этом случае виноват не я, а более один товарищ; сам же меня он сманул, да и сполитиковал, ушел то есть, а я…

А ты остался, гусь, на улице. Ах ты, забубенный человек! Ну, да дело не в том, - продолжал дворецкий, - а вот что. Барыне… - тут он помолчал, - барыне угодно, чтоб ты женился. Слышишь? Они полагают, что ты остепенишься женившись. Понимаешь?

Как не понимать-с.

Ну, да. По-моему, лучше бы тебя хорошенько в руки взять. Ну, да это уж их дело. Что ж? ты согласен?

Капитон осклабился.

Женитьба дело хорошее для человека, Гаврила Андреич; и я, с своей стороны, с очень моим приятным удовольствием.

Ну, да, - возразил Гаврила и подумал про себя: «Нечего сказать, аккуратно говорит человек». - Только вот что, - продолжал он вслух, - невесту-то тебе приискали неладную.

А какую, позвольте полюбопытствовать?..

Татьяну.

Татьяну?

И Капитон вытаращил глаза и отделился от стены.

Ну, чего ж ты всполохнулся?.. Разве она тебе не по нраву?

Какое не по нраву, Гаврила Андреич! девка она ничего, работница, смирная девка… Да ведь вы сами знаете, Гаврила Андреич, ведь тот-то, леший, кикимора-то степная, ведь он за ней…

Знаю, брат, всё знаю, - с досадой прервал его дворецкий, - да ведь…

Да помилуйте, Гаврила Андреич! ведь он меня убьет, ей-богу убьет, как муху какую-нибудь прихлопнет; ведь у него рука, ведь вы извольте сами посмотреть, что у него за рука; ведь у него просто Минина и Пожарского рука . Ведь он, глухой, бьет и не слышит, как бьет! Словно во сне кулачищами-то махает. И унять его нет никакой возможности; почему? потому, вы сами знаете, Гаврила Андреич, он глух и вдобавку глуп, как пятка. Ведь это какой-то зверь, идол, Гаврила Андреич, - хуже идола… осина какая-то: за что же я теперь от него страдать должен? Конечно, мне уж теперь всё нипочем: обдержался, обтерпелся человек, обмаслился, как коломенский горшок, - всё же я, однако, человек, а не какой-нибудь, в самом деле, ничтожный горшок.

Знаю, знаю, не расписывай…

Господи боже мой! - с жаром продолжал башмачник, - когда же конец? когда, господи! Горемыка я, горемыка неисходная! Судьба-то, судьба-то моя, подумаешь! В младых летах был я бит через немца хозяина; в лучший сустав жизни моей бит от своего же брата, наконец в зрелые годы вот до чего дослужился…

Эх, ты, мочальная душа, - проговорил Гаврила. - Чего распространяешься, право!

Как чего, Гаврила Андреич! Не побоев я боюсь, Гаврила Андреич. Накажи меня господин в стенах, да подай мне при людях приветствие, и всё я в числе человеков, а тут ведь от кого приходится…

Ну, пошел вон, - нетерпеливо перебил его Гаврила.

Капитон отвернулся и поплелся вон.

А положим, его бы не было, - крикнул ему вслед дворецкий, - ты-то сам согласен?

Изъявляю, - возразил Капитон и удалился.

Красноречие не покидало его даже в крайних случаях.

Дворецкий несколько раз прошелся по комнате.

Ну, позовите теперь Татьяну, - промолвил он наконец.

Через несколько мгновений Татьяна вошла чуть слышно и остановилась у порога.

Что прикажете, Гаврила Андреич? - проговорила она тихим голосом.

Дворецкий пристально посмотрел на нее.

Ну, - промолвил он, - Танюша, хочешь замуж идти? Барыня тебе жениха сыскала.

Слушаю, Гаврила Андреич. А кого они мне в женихи назначают? - прибавила она с нерешительностью.

Капитона, башмачника.

Слушаю-с.

Он легкомысленный человек, это точно. Но госпожа в этом случае на тебя надеется.

Слушаю-с.

Одна беда… ведь этот глухарь-то, Гараська, он ведь за тобой ухаживает. И чем ты этого медведя к себе приворожила? А ведь он убьет тебя, пожалуй, медведь этакой..

Убьет, Гаврила Андреич, беспременно убьет.

Убьет… Ну, это мы увидим. Как это ты говоришь: убьет! Разве он имеет право тебя убивать, посуди сама.

А не знаю, Гаврила Андреич, имеет ли, нет ли.

Экая! ведь ты ему этак ничего не обещала…

Чего изволите-с?

Дворецкий помолчал и подумал:

«Безответная ты душа!» - Ну, хорошо, - прибавил он, - мы еще поговорим с тобой, а теперь ступай, Танюша; я вижу, ты точно смиренница.

Татьяна повернулась, оперлась легонько о притолоку и ушла.

«А может быть, барыня-то завтра и забудет об этой свадьбе, - подумал дворецкий, - я-то из чего растревожился? Озорника-то мы этого скрутим; коли что-в полицию знать дадим…» - Устинья Федоровна! - крикнул он громким голосом своей жене, - поставьте-ка самоварчик, моя почтенная…

Татьяна почти весь тот день не выходила из прачечной. Сперва она всплакнула, потом утерла слезы и принялась по-прежнему за работу. Капитон до самой поздней ночи просидел в заведении с каким-то приятелем мрачного вида и подробно ему рассказал, как он в Питере проживал у одного барина, который всем бы взял, да за порядками был наблюдателен и притом одной ошибкой маленечко произволялся: хмелем гораздо забирал, а что до женского пола, просто во все качества доходил… Мрачный товарищ только поддакивал; но когда Капитон объявил наконец, что он, по одному случаю, должен завтра же руку на себя наложить, мрачный товарищ заметил, что пора спать. И они разошлись грубо и молча.

Между тем ожидания дворецкого не сбылись. Барыню так заняла мысль о Капитоновой свадьбе, что она даже ночью только об этом разговаривала с одной из своих компаньонок, которая держалась у ней в доме единственно на случай бессонницы и, как ночной извозчик, спала днем. Когда Гаврила вошел к ней после чаю с докладом, первым ее вопросом было: а что наша свадьба, идет? Он, разумеется, отвечал, что идет как нельзя лучше и что Капитон сегодня же к ней явится с поклоном. Барыне что-то нездоровилось; она недолго занималась делами. Дворецкий возвратился к себе в комнату и созвал совет. Дело точно требовало особенного обсуждения. Татьяна не прекословила, конечно; но Капитон объявлял во всеуслышание, что у него одна голова, а не две и не три… Герасим сурово и быстро на всех поглядывал, не отходил от девичьего крыльца и, казалось, догадывался, что затевается что-то для него недоброе. Собравшиеся (в числе их присутствовал старый буфетчик, по прозвищу дядя Хвост, к которому все с почтеньем обращались за советом, хотя только и слышали от него, что: вот оно как, да: да, да, да) начали с того, что, на всякий случай для безопасности, заперли Капитона в чуланчик с водоочистительной машиной и принялись думать крепкую думу. Конечно, легко было прибегнуть к силе; но боже сохрани! выйдет шум, барыня обеспокоится - беда! Как быть? Думали, думали и выдумали наконец. Неоднократно было замечено, что Герасим терпеть не мог пьяниц… Сидя за воротами, он всякий раз, бывало, с негодованием отворачивался, когда мимо его неверными шагами и с козырьком фуражки на ухе проходил какой-нибудь нагрузившийся человек. Решили научить Татьяну, чтобы она притворилась хмельной и прошла бы, пошатываясь и покачиваясь, мимо Герасима. Бедная девка долго не соглашалась, но ее уговорили; притом она сама видела, что иначе она не отделается от своего обожателя. Она пошла. Капитона выпустили из чуланчика: дело все-таки до него касалось. Герасим сидел на тумбочке у ворот и тыкал лопатой в землю… Из-за всех углов, из-под штор за окнами глядели на него…

Хитрость удалась как нельзя лучше. Увидев Татьяну, он сперва, по обыкновению, с ласковым мычаньем закивал головой; потом вгляделся, уронил лопату, вскочил, подошел к ней, придвинул свое лицо к самому ее лицу… Она от страха еще более зашаталась и закрыла глаза… Он схватил ее за руку, помчал через весь двор и, войдя с нею в комнату, где заседал совет, толкнул ее прямо к Капитону. Татьяна так и обмерла… Герасим постоял, поглядел на нее, махнул рукой, усмехнулся и пошел, тяжело ступая, в свою каморку… Целые сутки не выходил он оттуда. Форейтор Антипка сказывал потом, что он сквозь щелку видел, как Герасим, сидя на кровати, приложив к щеке руку, тихо, мерно и только изредка мыча, - пел, то есть покачивался, закрывал глаза и встряхивал головой, как ямщики или бурлаки, когда они затягивают свои заунывные песни. Антипке стало жутко, и он отошел от щели. Когда же на другой день Герасим вышел из каморки, в нем особенной перемены нельзя было заметить. Он только стал как будто поугрюмее, а на Татьяну и на Капитона не обращал ни малейшего внимания. В тот же вечер они оба с гусями под мышкой отправились к барыне и через неделю женились. В самый день свадьбы Герасим не изменил своего поведения ни в чем; только с реки он приехал без воды: он как-то на дороге разбил бочку; а на ночь, в конюшне он так усердно чистил и тер свою лошадь, что та шаталась как былинка на ветру и переваливалась с ноги на ногу под его железными кулаками.

Всё это происходило весною. Прошел еще год, в течение которого Капитон окончательно спился с кругу и, как человек решительно никуда не годный, был отправлен с обозом в дальнюю деревню, вместе с своею женой. В день отъезда он сперва очень храбрился и уверял, что, куда его ни пошли, хоть туда, где бабы рубахи моют да вальки на небо кладут, он всё не пропадет; но потом упал духом, стал жаловаться, что его везут к необразованным людям, и так ослабел наконец, что даже собственную шапку на себя надеть не мог; какая-то сострадательная душа надвинула ее ему на лоб, поправила козырек и сверху ее прихлопнула. Когда же всё было готово и мужики уже держали вожжи в руках и ждали только слова: «С богом!», Герасим вышел из своей каморки, приблизился к Татьяне и подарил ей на память красный бумажный платок, купленный им для нее же с год тому назад. Татьяна, с великим равнодушием переносившая до того мгновения все превратности своей жизни, тут, однако, не вытерпела, прослезилась и, садясь в телегу, по-христиански три раза поцеловалась с Герасимом. Он хотел проводить ее до заставы и пошел сперва рядом с ее телегой, но вдруг остановился на Крымском броду, махнул рукой и отправился вдоль реки.

Дело было к вечеру. Он шел тихо и глядел на воду. Вдруг ему показалось, что что-то барахтается в тине у самого берега. Он нагнулся и увидел небольшого щенка, белого с черными пятнами, который, несмотря на все свои старания, никак не мог вылезть из воды, бился, скользил и дрожал всем своим мокреньким и худеньким телом. Герасим поглядел на несчастную собачонку, подхватил ее одной рукой, сунул ее к себе в пазуху и пустился большими шагами домой. Он вошел в свою каморку, уложил спасенного щенка на кровати, прикрыл его своим тяжелым армяком, сбегал сперва в конюшню за соломой, потом в кухню за чашечкой молока. Осторожно откинув армяк и разостлав солому, поставил он молоко на кровать. Бедной собачонке было всего недели три, глаза у ней прорезались недавно; один глаз даже казался немножко больше другого; она еще не умела пить из чашки и только дрожала и щурилась. Герасим взял ее легонько двумя пальцами за голову и принагнул ее мордочку к молоку. Собачка вдруг начала пить с жадностью, фыркая, трясясь и захлебываясь. Герасим глядел, глядел да как засмеется вдруг… Всю ночь он возился с ней, укладывал ее, обтирал и заснул наконец сам возле нее каким-то радостным и тихим сном.

Ни одна мать так не ухаживает за своим ребенком, как ухаживал Герасим за своей питомицей. (Собака оказалась сучкой.) Первое время она была очень слаба, тщедушна и собой некрасива, но понемногу справилась и выравнялась, а месяцев через восемь, благодаря неусыпным попечениям своего спасителя, превратилась в очень ладную собачку испанской породы, с длинными ушами, пушистым хвостом в виде трубы и большими выразительными глазами. Она страстно привязалась к Герасиму и не отставала от него ни на шаг, все ходила за ним, повиливая хвостиком. Он и кличку ей дал - немые знают, что мычанье их обращает на себя внимание других, - он назвал ее Муму. Все люди в доме ее полюбили и тоже кликали Мумуней. Она была чрезвычайно умна, ко всем ласкалась, но любила одного Герасима. Герасим сам ее любил без памяти… и ему было неприятно, когда другие ее гладили: боялся он, что ли, за нее, ревновал ли он к ней - бог весть! Она его будила по утрам, дергая его за полу, приводила к нему за повод старую водовозку, с которой жила в большой дружбе, с важностью на лице отправлялась вместе с ним на реку, караулила его метлы и лопаты, никого не подпускала к его каморке. Он нарочно для нее прорезал отверстие в своей двери, и она как будто чувствовала, что только в Герасимовой каморке она была полная хозяйка, и потому, войдя в нее, тотчас с довольным видом вскакивала на кровать. Ночью она не спала вовсе, но не лаяла без разбору, как иная глупая дворняжка, которая, сидя на задних лапах и подняв морду и зажмурив глаза, лает просто от скуки, так, на звезды, и обыкновенно три раза сряду - нет! тонкий голосок Муму никогда не раздавался даром: либо чужой близко подходил к забору, либо где-нибудь поднимался подозрительный шум или шорох… Словом, она сторожила отлично. Правда, был еще, кроме ее, на дворе старый пес желтого цвета, с бурыми крапинами, по имени Волчок, но того никогда, даже ночью, не спускали с цепи, да и он сам, по дряхлости своей, вовсе не требовал свободы - лежал себе, свернувшись, в своей конуре и лишь изредка издавал сиплый, почти беззвучный лай, который тотчас же прекращал, как бы сам чувствуя всю его бесполезность. В господский дом Муму не ходила и, когда Герасим носил в комнаты дрова, всегда оставалась назади и нетерпеливо его выжидала у крыльца, навострив уши и поворачивая голову то направо, то вдруг налево, при малейшем стуке за дверями…

Так прошел еще год. Герасим продолжал свои дворнические занятия и очень был доволен своей судьбой, как вдруг произошло одно неожиданное обстоятельство… а именно:

В один прекрасный летний день барыня с своими приживалками расхаживала по гостиной. Она была в духе, смеялась и шутила; приживалки смеялись и шутили тоже, но особенной радости они не чувствовали: в доме не очень-то любили, когда на барыню находил веселый час, потому что, во-первых, она тогда требовала от всех немедленного и полного сочувствия и сердилась, если у кого-нибудь лицо не сияло удовольствием, а во-вторых, эти вспышки у ней продолжались недолго и обыкновенно заменялись мрачным и кислым расположением духа. В тот день она как-то счастливо встала; на картах ей вышло четыре валета: исполнение желаний (она всегда гадала по утрам), - и чай ей показался особенно вкусным, за что горничная получила на словах похвалу и деньгами гривенник. С сладкой улыбкой на сморщенных губах гуляла барыня по гостиной и подошла к окну. Перед окном был разбит палисадник, и на самой средней клумбе, под розовым кусточком, лежала Муму и тщательно грызла кость. Барыня увидала ее.

Боже мой! - воскликнула она вдруг, - что это за собака?

Приживалка, к которой обратилась барыня, заметалась, бедненькая, с тем тоскливым беспокойством, которое обыкновенно овладевает подвластным человеком, когда он еще не знает хорошенько, как ему понять восклицание начальника.

Н…н…е знаю-с, - пробормотала она, - кажется, немого.

Боже мой! - прервала барыня, - да она премиленькая собачка! Велите ее привести. Давно она у него? Как же я это ее не видала до сих пор?.. Велите ее привести.

Приживалка тотчас порхнула в переднюю.

Человек, человек! - закричала она, - приведите поскорей Муму! Она в палисаднике.

А ее Муму зовут, - промолвила барыня, - очень хорошее имя.

Ах, очень-с! - возразила приживалка. - Скорей, Степан!

Степан, дюжий парень, состоявший в должности лакея, бросился сломя голову в палисадник и хотел было схватить Муму, но та ловко вывернулась из-под его пальцев и, подняв хвост, пустилась во все лопатки к Герасиму, который в то время у кухни выколачивал и вытряхивал бочку, перевертывая ее в руках, как детский барабан. Степан побежал за ней вслед, начал ловить ее у самых ног ее хозяина; но проворная собачка не давалась чужому в руки, прыгала и увертывалась. Герасим смотрел с усмешкой на всю эту возню; наконец Степан с досадой приподнялся и поспешно растолковал ему знаками, что барыня, мол, требует твою собаку к себе. Герасим немного изумился, однако подозвал Муму, поднял ее с земли и передал Степану. Степан принес ее в гостиную и поставил на паркет. Барыня начала ее ласковым голосом подзывать к себе. Муму, отроду еще не бывавшая в таких великолепных покоях, очень испугалась и бросилась было к двери, но, оттолкнутая услужливым Степаном, задрожала и прижалась к стене.

Муму, Муму, подойди же ко мне, подойди к барыне, - говорила госпожа, - подойди, глупенькая… не бойся…

Подойди, подойди, Муму, к барыне, - твердили приживалки, - подойди.

Но Муму тоскливо оглядывалась кругом и не трогалась с места.

Принесите ей что-нибудь поесть, - сказала барыня. - Какая она глупая! к барыне не идет. Чего боится?

Они не привыкли еще, - произнесла робким и умильным голосом одна из приживалок.

Степан принес блюдечко с молоком, поставил перед Муму, но Муму даже и не понюхала молока и всё дрожала и озиралась по-прежнему.

Ах, какая же ты! - промолвила барыня, подходя к ней, нагнулась и хотела погладить ее, но Муму судорожно повернула голову и оскалила зубы. Барыня проворно отдернула руку…

Произошло мгновенное молчание. Муму слабо визгнула, как бы жалуясь и извиняясь… Барыня отошла и нахмурилась. Внезапное движение собаки ее испугало.

Ах! - закричали разом все приживалки, - не укусила ли она вас, сохрани бог! (Муму в жизнь свою никого никогда не укусила.) Ах, ах!

Отнести ее вон, - проговорила изменившимся голосом старуха. - Скверная собачонка! какая она злая!

И, медленно повернувшись, направилась она в свой кабинет. Приживалки робко переглянулись и пошли было за ней, но она остановилась, холодно посмотрела на них, промолвила: «Зачем это? ведь я вас не зову», - и ушла. Приживалки отчаянно замахали руками на Степана; тот подхватил Муму и выбросил ее поскорей за дверь, прямо к ногам Герасима, - а через полчаса в доме уже царствовала глубокая тишина и старая барыня сидела на своем диване мрачнее грозовой тучи.

Какие безделицы, подумаешь, могут иногда расстроить человека!

До самого вечера барыня была не в духе, ни с кем не разговаривала, не играла в карты и ночь дурно провела. Вздумала, что одеколон ей подали не тот, который обыкновенно подавали, что подушка у ней пахнет мылом, и заставила кастеляншу всё белье перенюхать - словом, волновалась и «горячилась» очень. На другое утро она велела позвать Гаврилу часом ранее обыкновенного.

Скажи, пожалуйста, - начала она, как только тот, не без некоторого внутреннего лепетания, переступил порог ее кабинета, - что это за собака у нас на дворе всю ночь лаяла? мне спать не дала!

Собака-с… какая-с… может быть, немого собака-с, - произнес он не совсем твердым голосом.

Не знаю, немого ли, другого ли кого, только спать мне не дала. Да я и удивляюсь, на что такая пропасть собак! Желаю знать. Ведь есть у нас дворная собака?

Как же-с, есть-с. Волчок-с.

Ну, чего еще, на что нам еще собака? Только одни беспорядки заводить. Старшего нет в доме - вот что. И на что немому собака? Кто ему позволил собак у меня на дворе держать? Вчера я подошла к окну, а она в палисаднике лежит, какую-то мерзость притащила, грызет - а у меня там розы посажены…

Барыня помолчала.

Чтоб ее сегодня же здесь не было… слышишь?

Слушаю-с.

Сегодня же. А теперь ступай. К докладу я тебя потом позову.

Гаврила вышел.

Проходя через гостиную, дворецкий для порядка переставил колокольчик с одного стола на другой, втихомолочку высморкал в зале свой утиный нос и вышел в переднюю. В передней на конике спал Степан, в положении убитого воина на батальной картине, судорожно вытянув обнаженные ноги из-под сюртука, служившего ему вместо одеяла. Дворецкий растолкал его и вполголоса сообщил ему какое-то приказание, на которое Степан отвечал полузевком, полухохотом. Дворецкий удалился, а Степан вскочил, натянул на себя кафтан и сапоги, вышел и остановился у крыльца. Не прошло пяти минут, как появился Герасим с огромной вязанкой дров за спиной, в сопровождении неразлучной Муму. (Барыня свою спальню и кабинет приказывала протапливать даже летом.) Герасим стал боком перед дверью, толкнул ее плечом и ввалился в дом с своей ношей. Муму, по обыкновению, осталась его дожидаться. Тогда Степан, улучив удобное мгновение, внезапно бросился на нее, как коршун на цыпленка, придавил ее грудью к земле, сгреб в охапку и, не надев даже картуза, выбежал с нею на двор, сел на первого попавшегося извозчика и поскакал в Охотный ряд. Там он скоро отыскал покупщика, которому уступил ее за полтинник, с тем только, чтобы он по крайней мере неделю продержал ее на привязи, и тотчас вернулся; но, не доезжая до дому, слез с извозчика и, обойдя двор кругом, с заднего переулка, через забор перескочил на двор; в калитку-то он побоялся идти, как бы не встретить Герасима.

Впрочем, его беспокойство было напрасно: Герасима уже не было на дворе. Выйдя из дому, он тотчас хватился Муму; он еще не помнил, чтоб она когда-нибудь не дождалась его возвращения, стал повсюду бегать, искать ее, кликать по-своему… бросился в свою каморку, на сеновал, выскочил на улицу - туда-сюда… Пропала! Он обратился к людям, с самыми отчаянными знаками спрашивал о ней, показывая на пол-аршина от земли, рисовал ее руками… Иные точно не знали, куда девалась Муму, и только головами качали, другие знали и посмеивались ему в ответ, а дворецкий принял чрезвычайно важный вид и начал кричать на кучеров. Тогда Герасим побежал со двора долой.

Уже смеркалось, как он вернулся. По его истомленному виду, по неверной походке, по запыленной одежде его можно было предполагать, что он успел обежать пол-Москвы. Он остановился против барских окон, окинул взором крыльцо, на котором столпилось человек семь дворовых, отвернулся и промычал еще раз: «Муму!» - Муму не отозвалась. Он пошел прочь. Все посмотрели ему вслед, но никто не улыбнулся, не сказал слова… а любопытный форейтор Антипка рассказывал на другое утро в кухне, что немой-де всю ночь охал.

Весь следующий день Герасим не показывался, так что вместо его за водой должен был съездить кучер Потап, чем кучер Потап очень остался недоволен. Барыня спросила Гаврилу, исполнено ли ее приказание. Гаврила отвечал, что исполнено. На другое утро Герасим вышел из своей каморки на работу. К обеду он пришел, поел и ушел опять, никому не поклонившись. Его лицо, и без того безжизненное, как у всех глухонемых, теперь словно окаменело. После обеда он опять уходил со двора, но ненадолго, вернулся и тотчас отправился на сеновал. Настала ночь, лунная, ясная. Тяжело вздыхая и беспрестанно поворачиваясь, лежал Герасим и вдруг почувствовал, как будто его дергают за полу; он весь затрепетал, однако не поднял головы, даже зажмурился; но вот опять его дернули, сильнее прежнего; он вскочил… перед ним, с обрывком на шее, вертелась Муму. Протяжный крик радости вырвался из его безмолвной груди; он схватил Муму, стиснул ее в своих объятьях; она в одно мгновенье облизала ему нос, глаза, усы и бороду… Он постоял, подумал, осторожно слез с сенника, оглянулся и, удостоверившись, что никто его не увидит, благополучно пробрался в свою каморку - Герасим уже прежде догадался, что собака пропала не сама собой, что ее, должно быть, свели по приказанию барыни; люди-то ему объяснили знаками, как его Муму на нее окрысилась, - и он решился принять свои меры. Сперва он накормил Муму хлебушком, обласкал ее, уложил, потом начал соображать, да всю ночь напролет и соображал, как бы получше ее спрятать. Наконец он придумал весь день оставлять ее в каморке и только изредка к ней наведываться, а ночью выводить. Отверстие в двери он плотно заткнул старым своим армяком и чуть свет был уже на дворе, как ни в чем не бывало, сохраняя даже (невинная хитрость!) прежнюю унылость на лице. Бедному глухому в голову не могло прийти, что Муму себя визгом своим выдаст: действительно, все в доме скоро узнали, что собака немого воротилась и сидит у него взаперти, но, из сожаления к нему и к ней, а отчасти, может быть, и из страху перед ним, не давали ему понять, что проведали его тайну. Дворецкий один почесал у себя в затылке, да махнул рукой. «Ну, мол, бог с ним! Авось до барыни не дойдет!» Зато никогда немой так не усердствовал, как в тот день: вычистил и выскреб весь двор, выполол все травки до единой, собственноручно повыдергал все колышки в заборе палисадника, чтобы удостовериться, довольно ли они крепки, и сам же их потом вколотил - словом, возился и хлопотал так, что даже барыня обратила внимание на его радение. В течение дня Герасим раза два украдкой ходил к своей затворнице; когда же наступила ночь, он лег спать вместе с ней в каморке, а не на сеновале и только во втором часу вышел погулять с ней на чистом воздухе. Походив с ней довольно долго по двору, он уже было собирался вернуться, как вдруг за забором, со стороны переулка, раздался шорох. Муму навострила уши, зарычала, подошла к забору, понюхала и залилась громким и пронзительным лаем. Какой-то пьяный человек вздумал там угнездиться на ночь. В это самое время барыня только что засыпала после продолжительного «нервического волнения»: эти волнения у ней всегда случались после слишком сытного ужина. Внезапный лай ее разбудил; сердце у ней забилось и замерло. «Девки, девки! - простонала она. - Девки!» Перепуганные девки вскочили к ней в спальню. «Ох, ох, умираю! - проговорила она, тоскливо разводя руками. - Опять, опять эта собака!.. Ох, пошлите за доктором. Они меня убить хотят… Собака, опять собака! Ох!» - и она закинула голову назад, что должно было означать обморок. Бросились за доктором, то есть за домашним лекарем Харитоном. Этот лекарь, которого все искусство состояло в том, что он носил сапоги с мягкими подошвами, умел деликатно браться за пульс, спал четырнадцать часов в сутки, а остальное время все вздыхал да беспрестанно потчевал барыню лавровишневыми каплями, - этот лекарь тотчас прибежал, покурил жжеными перьями и, когда барыня открыла глаза, немедленно поднес ей на серебряном подносике рюмку с заветными каплями. Барыня приняла их, но тотчас же слезливым голосом стала опять жаловаться на собаку, на Гаврилу, на свою участь, на то, что ее, бедную старую женщину, все бросили, что никто о ней не сожалеет, что все хотят ее смерти. Между тем несчастная Муму продолжала лаять, а Герасим напрасно старался отозвать ее от забора. «Вот… вот… опять…» - пролепетала барыня и снова подкатила глаза под лоб. Лекарь шепнул девке, та бросилась в переднюю, растолкала Степана, тот побежал будить Гаврилу, Гаврила сгоряча велел поднять весь дом.

Герасим обернулся, увидал замелькавшие огни и тени в окнах и, почуяв сердцем беду, схватил Муму под мышку, вбежал в каморку и заперся. Через несколько мгновений пять человек ломились в его дверь, но, почувствовав сопротивление засова, остановились. Гаврила прибежал в страшных попыхах, приказал им всем оставаться тут до утра и караулить, а сам потом ринулся в девичью и через старшую компаньонку Любовь Любимовну, с которой вместе крал и учитывал чай, сахар и прочую бакалею, велел доложить барыне, что собака, к несчастью, опять откуда-то прибежала, но что завтра же ее в живых не будет и чтобы барыня сделала милость, не гневалась и успокоилась. Барыня, вероятно, не так-то бы скоро успокоилась, да лекарь второпях вместо двенадцати капель налил целых сорок: сила лавровишенья и подействовала - через четверть часа барыня уже почивала крепко и мирно; а Герасим лежал, весь бледный, на своей кровати - и сильно сжимал пасть Муму.

На следующее утро барыня проснулась довольно поздно. Гаврила ожидал ее пробуждения для того, чтобы дать приказ к решительному натиску на Герасимово убежище, а сам готовился выдержать сильную грозу. Но грозы не приключилось. Лежа в постели, барыня велела позвать к себе старшую приживалку.

Любовь Любимовна, - начала она тихим и слабым голосом; она иногда любила прикинуться загнанной и сиротливой страдалицей; нечего и говорить, что всем людям в доме становилось тогда очень неловко, - Любовь Любимовна, вы видите, каково мое положение: подите, душа моя, к Гавриле Андреичу, поговорите с ним: неужели для него какая-нибудь собачонка дороже спокойствия, самой жизни его барыни? Я бы не желала этому верить, - прибавила она с выражением глубокого чувства, - подите, душа моя, будьте так добры, подите к Гавриле Андреичу.

Любовь Любимовна отправилась в Гаврилину комнату. Неизвестно о чем происходил у них разговор; но спустя некоторое время целая толпа людей подвигалась через двор в направлении каморки Герасима: впереди выступал Гаврила, придерживая рукою картуз, хотя ветру не было; около него шли лакеи и повара; из окна глядел дядя Хвост и распоряжался, то есть только так руками разводил; позади всех прыгали и кривлялись мальчишки, из которых половина набежала чужих. На узкой лестнице, ведущей к каморке, сидел один караульщик; у двери стояло два других, с палками. Стали взбираться по лестнице, заняли ее во всю длину. Гаврила подошел к двери, стукнул, в нее кулаком, крикнул:

Послышался сдавленный лай; но ответа не было.

Говорят, отвори! - повторил он.

Да, Гаврила Андреич, - заметил снизу Степан, - ведь он глухой - не слышит.

Все рассмеялись.

Как же быть? - возразил сверху Гаврила.

А у него там дыра в двери, - отвечал Степан, - так вы палкой-то пошевелите.

Гаврила нагнулся.

Он ее армяком каким-то заткнул, дыру-то.

А вы армяк пропихните внутрь.

Тут опять раздался глухой лай.

Вишь, вишь, сама сказывается, - заметили в толпе и опять рассмеялись.

Гаврила почесал у себя за ухом.

Нет, брат, - продолжал он наконец, - армяк-то ты пропихивай сам, коли хочешь.

А что ж, извольте!

И Степан вскарабкался наверх, взял палку, просунул внутрь армяк и начал болтать в отверстии палкой, приговаривая: «Выходи, выходи!» Он еще болтал палкой, как вдруг дверь каморки быстро распахнулась - вся челядь тотчас кубарем скатилась с лестницы, Гаврила прежде всех. Дядя Хвост запер окно.

Ну, ну, ну, ну, - кричал Гаврила со двора, - смотри у меня, смотри!

Герасим неподвижно стоял на пороге. Толпа собралась у подножия лестницы. Герасим глядел на всех этих людишек в немецких кафтанах сверху, слегка оперши руки в бока; в своей красной крестьянской рубашке он казался каким-то великаном перед ними, Гаврила сделал шаг вперед.

Смотри, брат, - промолвил он, - у меня не озорничай.

И он начал ему объяснять знаками, что барыня, мол, непременно требует твоей собаки: подавай, мол, ее сейчас, а то беда тебе будет.

Герасим посмотрел на него, указал на собаку, сделал знак рукою у своей шеи, как бы затягивая петлю, и с вопросительным лицом взглянул на дворецкого.

Да, да, - возразил тот, кивая головой, - да, непременно.

Герасим опустил глаза, потом вдруг встряхнулся, опять указал на Муму, которая всё время стояла возле него, невинно помахивая хвостом и с любопытством поводя ушами, повторил знак удушения над своей шеей и значительно ударил себя в грудь, как бы объявляя, что он сам берет на себя уничтожить Муму.

Да ты обманешь, - замахал ему в ответ Гаврила.

Герасим поглядел на него, презрительно усмехнулся, опять ударил себя в грудь и захлопнул дверь.

Все молча переглянулись.

Что ж это такое значит? - начал Гаврила. - Он заперся?

Оставьте его, Гаврила Андреич, - промолвил Степан, - он сделает, коли обещал. Уж он такой… Уж коли он обещает, это наверное. Он на это не то что наш брат. Что правда, то правда. Да.

Да, - повторили все и тряхнули головами. - Это так. Да.

Дядя Хвост отворил окно и тоже сказал: «Да».

Ну, пожалуй, посмотрим, - возразил Гаврила, - а караул все-таки не снимать. Эй ты, Ерошка! - прибавил он, обращаясь к какому-то бледному человеку, в желтом нанковом казакине, который считался садовником, - что тебе делать? Возьми палку да сиди тут, и чуть что, тотчас ко мне беги!

Ерошка взял палку и сел на последнюю ступеньку лестницы. Толпа разошлась, исключая немногих любопытных и мальчишек, а Гаврила вернулся домой и через Любовь Любимовну велел доложить барыне, что все исполнено, а сам на всякий случай послал форейтора к хожалому. Барыня завязала в носовом платке узелок, налила на него одеколону, понюхала, потерла себе виски, накушалась чаю и, будучи еще под влиянием лавровишневых капель, заснула опять.

Спустя час после всей этой тревоги дверь каморки растворилась, и показался Герасим. На нем был праздничный кафтан; он вел Муму на веревочке. Ерошка посторонился и дал ему пройти. Герасим направился к воротам. Мальчишки и все бывшие на дворе проводили его глазами, молча. Он даже не обернулся: шапку надел только на улице. Гаврила послал вслед за ним того же Ерошку в качестве наблюдателя. Ерошка увидал издали, что он вошел в трактир вместе с собакой, и стал дожидаться его выхода.

В трактире знали Герасима и понимали его знаки. Он спросил себе щей с мясом и сел, опершись руками на стол. Муму стояла подле его стула, спокойно поглядывая на него своими умными глазками. Шерсть на ней так и лоснилась: видно было, что ее недавно вычесали. Принесли Герасиму щей. Он накрошил туда хлеба, мелко изрубил мясо и поставил тарелку на пол. Муму принялась есть с обычной своей вежливостью, едва прикасаясь мордочкой до кушанья. Герасим долго глядел на нее; две тяжелые слезы выкатились вдруг из его глаз: одна упала на крутой лобик собачки, другая - во щи. Он заслонил лицо своё рукой. Муму съела полтарелки и отошла, облизываясь. Герасим встал, заплатил за щи и вышел вон, сопровождаемый несколько недоумевающим взглядом полового. Ерошка, увидав Герасима, заскочил за угол и, пропустив его мимо, опять отправился вслед за ним.

Герасим шел не торопясь и не спускал Муму с веревочки. Дойдя до угла улицы, он остановился, как бы в раздумье, и вдруг быстрыми шагами отправился прямо к Крымскому броду. На дороге он зашел на двор дома, к которому пристроивался флигель, и вынес оттуда два кирпича под мышкой. От Крымского брода он повернул по берегу, дошел до одного места, где стояли две лодочки с веслами, привязанными к колышкам (он уже заметил их прежде), и вскочил в одну из них вместе с Муму. Хромой старичишка вышел из-за шалаша, поставленного в углу огорода, и закричал на него. Но Герасим только закивал головою и так сильно принялся грести, хотя и против теченья реки, что в одно мгновенье умчался саженей на сто. Старик постоял, постоял, почесал себе спину сперва левой, потом правой рукой и вернулся, хромая, в шалаш.

А Герасим всё греб да греб. Вот уже Москва осталась назади. Вот уже потянулись по берегам луга, огороды, поля, рощи, показались избы. Повеяло деревней. Он бросил весла, приник головой к Муму, которая сидела перед ним на сухой перекладинке - дно было залито водой, - и остался неподвижным, скрестив могучие руки у ней на спине, между тем как лодку волной помаленьку относило назад к городу. Наконец Герасим выпрямился, поспешно, с каким-то болезненным озлоблением на лице, окутал веревкой взятые им кирпичи, приделал петлю, надел ее на шею Муму, поднял ее над рекой, в последний раз посмотрел на нее… Она доверчиво и без страха поглядывала на него и слегка махала хвостиком. Он отвернулся, зажмурился и разжал руки… Герасим ничего не слыхал, ни быстрого визга падающей Муму, ни тяжкого всплеска воды; для него самый шумный день был безмолвен и беззвучен, как ни одна самая тихая ночь не беззвучна для нас, и когда он снова раскрыл глаза, по-прежнему спешили по реке, как бы гоняясь друг за дружкой, маленькие волны, по-прежнему поплескивали они о бока лодки, и только далеко назади к берегу разбегались какие-то широкие круги.

Ерошка, как только Герасим скрылся у него из виду, вернулся домой и донес всё, что видел.

Ну, да, - заметил Степан, - он ее утопит. Уж можно быть спокойным. Коли он что обещал…

В течение дня никто не видал Герасима. Он дома не обедал. Настал вечер; собрались к ужину все, кроме его.

Экой чудной этот Герасим! - пропищала толстая прачка, - можно ли эдак из-за собаки проклажаться!.. Право!

Да Герасим был здесь, - воскликнул вдруг Степан, загребая себе ложкой каши.

Как? когда?

Да вот часа два тому назад. Как же. Я с ним в воротах повстречался; он уж опять отсюда шел, со двора выходил. Я было хотел спросить его насчет собаки-то, да он, видно, не в духе был. Ну, и толкнул меня; должно быть, он так только отсторонить меня хотел: дескать, не приставай, - да такого необыкновенного леща мне в становую жилу поднес, важно так, что ой-ой-ой! - И Степан с невольной усмешкой пожался и потер себе затылок. - Да, - прибавил он, - рука у него, благодатная рука, нечего сказать.

Все посмеялись над Степаном и после ужина разошлись спать.

А между тем в ту самую пору по Т…у шоссе усердно и безостановочно шагал какой-то великан, с мешком за плечами и с длинной палкой в руках. Это был Герасим. Он спешил без оглядки, спешил домой, к себе в деревню, на родину. Утопив бедную Муму, он прибежал в свою каморку, проворно уложил кой-какие пожитки в старую попону, связал ее узлом, взвалил на плечо, да и был таков. Дорогу он хорошо заметил еще тогда, когда его везли в Москву; деревня, из которой, барыня его взяла, лежала всего в двадцати пяти верстах от шоссе. Он шел по нему с какой-то несокрушимой отвагой, с отчаянной и вместе радостной решимостью. Он шел; широко распахнулась его грудь; глаза жадно и прямо устремились вперед. Он торопился, как будто мать-старушка ждала его на родине, как будто она звала его к себе после долгого странствования на чужой стороне, в чужих людях… Только что наступившая летняя ночь была тиха и тепла; с одной стороны, там, где солнце закатилось, край неба еще белел и слабо румянился последним отблеском исчезавшего дня, - с другой стороны уже вздымался синий, седой сумрак. Ночь шла оттуда. Перепела сотнями гремели кругом, взапуски перекликивались коростели… Герасим не мог их слышать, не мог он слышать также чуткого ночного шушуканья деревьев, мимо которых его проносили сильные его ноги, но он чувствовал знакомый запах поспевающей ржи, которым так и веяло с темных полей, чувствовал, как ветер, летевший к нему навстречу - ветер с родины, - ласково ударял в его лицо, играл в его волосах и бороде; видел перед собой белеющую дорогу - дорогу домой, прямую как стрела; видел в небе несчетные звезды, светившие его путь, и как лев выступал сильно и бодро, так что когда восходящее солнце озарило своими влажно-красными лучами только что расходившегося молодца, между Москвой и им легло уже тридцать пять верст…

Через два дня он уже был дома, в своей избенке, к великому изумлению солдатки, которую туда поселили. Помолясь перед образами, тотчас же отправился он к старосте. Староста сначала было удивился; но сенокос только что начинался: Герасиму, как отличному работнику, тут же дали косу в руки - и пошел косить он по-старинному, косить так, что мужиков только пробирало, глядя на его размахи да загребы…

А в Москве, на другой день после побега Герасима, хватились его. Пошли в его каморку, обшарили ее, сказали Гавриле. Тот пришел, посмотрел, пожал плечами и решил, что немой либо бежал, либо утоп вместе с своей глупой собакой. Дали знать полиции, доложили барыне. Барыня разгневалась, расплакалась, велела отыскать его во что бы то ни стало, уверяла, что она никогда не приказывала уничтожать собаку, и, наконец, такой дала нагоняй Гавриле, что тот целый день только потряхивал головой да приговаривал: «Ну!» - пока дядя Хвост его не урезонил, сказав ему: «Ну-у!» Наконец пришло известие из деревни о прибытии туда Герасима. Барыня несколько успокоилась; сперва было отдала приказание немедленно вытребовать его назад в Москву, потом, однако, объявила, что такой неблагодарный человек ей вовсе не нужен. Впрочем, она скоро сама после того умерла; а наследникам ее было не до Герасима: они и остальных-то матушкиных людей распустили по оброку.

И живет до сих пор Герасим бобылем в своей одинокой избе; здоров и могуч по-прежнему, и работает за четырех по-прежнему, и по-прежнему важен и степенен. Но соседи заметили, что со времени своего возвращения из Москвы он совсем перестал водиться с женщинами, даже не глядит на них, и ни одной собаки у себя не держит. «Впрочем, - толкуют мужики, - его же счастье, что ему ненадобеть бабья; а собака - на что ему собака? к нему на двор вора оселом не затащить!» Такова ходит молва о богатырской силе немого.

Примечания

…едва ли не самым исправным тягловым мужиком. - Тягло - крепостная повинность, которой помещики облагали своих крестьян. За единицу обложения барщиной или оброком принималась условная семья (двое взрослых работников, мужчина и женщина, иногда с прибавлением полуработника - подростка). Тургенев подчеркивает, что Герасим был полноценным работником, несшим все крестьянские повинности.

…ведь у него просто Минина и Пожарского рука. - На памятнике Минину и Пожарскому, поставленном в Москве на Красной площади в 1826 г. (автор - скульптор И. П. Мартос), Минин изображен с простертой вперед могучей рукой.

…к нему на двор вора о́селом не затащить! - Осел - накидная петля из веревки, аркан (от осилить, совладать, поймать).

Правда, не каждый знал об этом. Нет, не о книге, а о том, кто написал «Муму». В статье, предоставленной ниже, будет подробно рассмотрено как само произведение, так и его автор. Читателей ждут: биография Тургенева, содержание и анализ рассказа, а также смысл оного.

Автор «Муму»

Оказывается, несмотря на знаменитость обсуждаемого произведения, далеко не каждый знает, кто написал «Муму». У всех на слуху Герасим и его собака, все знают, что случилось с последней и благодаря кому. Но не каждый может припомнить со школьной скамьи, кто написал «Муму» - известнейшее произведение. А создал рассказ не кто иной, как русский писатель Иван Сергеевич Тургенев.

Биография Тургенева

Полезным будет также узнать, что был за человек автор рассказа «Муму». Иван Сергеевич Тургенев родился в городе Орле 28 октября (или 9 ноября) 1818 года, а умер в Буживале, что расположен возле Парижа, 22 августа (или 3 сентября) 1883-го, прожив 64 полных года. Несмотря на место своей смерти, похоронен писатель всё же в России, а именно - в Санкт-Петербурге, на Волковом кладбище.

Мать Тургенева была богатой помещицей, а отец принадлежал к старинному дворянскому роду. Однако мальчик сразу же возненавидел Когда Ивану было 9 лет, его семья переехала в Москву, где паренёк обучался у домашних учителей и в частных пансионатах до 1833 года, пока не поступил в одно из Московских словесных отделений. Через год Тургенев перебрался в Санкт-Петербург, где перешёл на историко-филологический факультет.

Свои первые наброски - тогда стихотворные - Тургенев решился показать в 1836 году университетскому профессору Плетневу. Через два года в «Современнике» издают два стихотворных произведения Ивана Сергеевича - «К Венере Медицийской» и «Вечер».

Когда появилось произведение?

Расписывать биографию Тургенева можно очень долго, однако нас всё же интересует конкретный рассказ - «Муму». Автор уже многих на тот момент изданных произведений был во время написания своего знаменитого шедевра в съезжей. Всё из-за того, что он написал отклик, связанный со который не понравился властям, за что они и убрали Тургенева подальше. Дело было в апреле 1852-ого.

Пересказ произведения

Чуть ниже предоставлено краткое содержание «Муму» для тех, кто либо не читал этот рассказ, либо запамятовал, о чём он. Все прекрасно помнят лишь суть: Герасим утопил свою собаку, но при каких обстоятельствах мужчина это сделал, сможет вспомнить не каждый. Итак, пересказ.

Герасим - глухонемой мужчина, похожий на богатыря благодаря своему великому росту да мощной силе - приглянулся как-то барыне, и забрала она его с собой, чтобы он работал в её дворе. Несмотря на своё нежелание, у крестьянина не было выбора, противостоять богатой помещице он не имел права, а потому вскоре он переехал в город, где работы стало гораздо меньше. Однако последнее лишь раздражало трудолюбивого мужчину, готового пахать сутками напролёт, прерываясь лишь на сон.

Все люди побаиваются Герасима из-за его недоброжелательного внешнего вида. Однако это не мешает мужчине влюбиться в милую скромную девушку по имени Татьяна. Герасим периодически подходил к возлюбленной, улыбался ей и делал небольшие приятные подарки. Та, в свою очередь, взаимностью не отвечала, а самого Герасима боялась, как и все остальные, хоть и относился он к ней крайне положительно. Однажды барыне вздумалось женить одного местного пьяницу - Капитона Климова, - дабы избавить того от алкоголизма с помощью женской ласки. И выбрала она ему в спутницы жизни - вот так совпадение - Татьяну. Вскоре свадьба была сыграна, а ещё позже (через год) девушка со своим мужем покинула город.

Однажды Герасим прогуливался вдоль реки и заметил, как барахтается кто-то в тине у самого берега. Пригляделся мужчина и понял, что это щенок маленький. Забрал Герасим его себе, выяснил, что это девочка, да назвал её Муму, поскольку ничего другого произнести он не мог.

Целый год прожила собака у своего нового хозяина. Полюбились они друг другу несказанно, привязались. Муму стала доброй, беззлобной собакой, довольно умной и сообразительной; проявляла она ко всем людям уважение, но любила одного лишь Герасима. Тот, в свою очередь, относился к ней примерно так же, как мать к своему чаду.

В один прекрасный день, когда у барыни было хорошее настроение, приметила она во дворе собачку, что кость грызла. Приказала она тотчас доставить псинку, которая, к слову, сначала приглянулась ей. Привели Муму в покои барыни, но с непривычки животинка испугалась всего и вся, а потому чуть не тяпнула тянувшую к ней руки женщину. Разозлилась барыня, приказала, чтобы убрали из её гостиной собаку агрессивную. После прошедшей ночи женщина нажаловалась дворецкому Гаврилу, что Муму ей спать не давала, более того, у них во дворе уже есть один старый пёс, на кой им ещё один питомец? И приказала барыня убрать из города собаку немого.

Исполнили люди задание, да вскоре воротилась собачка к своему хозяину, который до того места себе не находил. Прознала об этом барыня, разозлилась пуще прежнего, снова приказала избавиться от собаки. А Герасим ещё в первый раз понял, что не просто так Муму пропала, поэтому, когда явились подчинённые по собачью душу, сказал (показал), что сам её убьёт. И действительно, отнёс Герасим любимицу на речку да утопил её.

После совершённого действа мужчина собрал пожитки и покинул город. Барыня расстроилась потере такой, наорала на подчинённых, мол, те всё неправильно поняли и не было приказа убивать собаку. Позже Герасима нашли в своей же деревне, но барыня не стала возвращать его, посчитав его неблагодарным. И провёл всю оставшуюся жизнь мужчина на родной земле. Ни разу он больше не заводил собаку, ни разу он больше не глядел на женщин, лишь работал, не покладая рук.

Анализ произведения

«Муму» - это рассказ не только о тяжёлой крестьянской жизни, при которой каждому подневольному человеку приходится выполнять любые приказы, исходящие «сверху», но и о доброте, любви и горечи от утраты. Ниже приведены образы Герасима и барыни, а также рассуждение на тему главного вопроса, мучившего не одного читателя.

Образ барыни

Нельзя обделить вниманием главного антигероя произведения. Итак, какая же она - барыня? Почему она вызывает у читателя стойкое ощущение неприязни?

Во-первых, барыня бессердечная. Неизвестно, знавала ли она о чувствах Герасима к Татьяне, в произведении об этом не сказано, однако, учитывая, с какой скоростью слухи расползаются повсюду, несложно догадаться, что та наверняка была в курсе всего. Помимо этого, она прекрасно знала, как привязался её работник к собаке, но всё равно отдала жестокий приказ.

Во-вторых, барыня злопамятная и вредная. Решение об убийстве собаки пришло её в голову лишь после того, как Муму чуть не укусила её. Из-за этого женщина приказала убрать собаку. Это ли не злопамятство? Более того, барыня прикидывалась, что плохо себя чувствует из-за лая. На самом деле, очевидно, её бесил не столько лай, сколько сама собака.

В-третьих, барыня эгоистичная. Ей захотелось, чтобы у неё во дворе был приличный трудолюбивый мужик - она его привела. Ей захотелось, чтобы два человека, несимпатичных друг другу, женились - пожалуйста. Она поняла, что потеряла мужчину из-за собственного приказа - она обвинила во всём своих людей, а не себя, заявив, что не просила убийства собаки. Примеров можно привести много, но во всех очевидно, что барыню волнуют лишь собственные чувства, собственная выгода, ей плевать на остальных.

Образ Герасима

Каким же был этот деревенский крестьянин?

Во-первых, добрым и способным на искренние чувства. Несмотря на внешнюю серьёзность и могучесть, столь пугающую окружающих людей, Герасим всегда оставался положительным героем. Как нельзя лучше это показывает эпизод спасения собаки. Его способность любить очевидна: он приличное количество времени ухаживал за Татьяной, хотя та и боялась его, а к Муму он привязался сильнее, чем к кому бы то ни было.

Во-вторых, честным и открытым, способным сдержать своё слово. Пусть нам это показывается лишь в том моменте, когда он после обещания утопить собаку действительно сделал это, но, судя по остальным людям, они все были уверены, что Герасим не обманет. Они как один твердили, что раз мужчина сказал - значит, сделает.

В-третьих, трудолюбивым, сильным и работящим. Переезд в город не понравился ему изначально вовсе не из-за того, что придётся жить среди городских людей, а из-за отсутствия большого количества работы. Герасим привык вкалывать, более того, он любил это делать. Ко всему прочему, после возвращения в родную деревню он только и делал, что работал.

Почему Герасим не забрал собаку с собой?

Наверняка бо́льшая часть людей после прочтения задалась этим вопросом. Действительно, со стороны читателя, выход кажется очевидным - забрать собаку с собой, раз уж всё равно собрался покидать привередливую барыню. Почему Герасим не сделал этого? Разве он не любил Муму? Тургенев просто поиздевался над читателем? Однако не всё так просто.

В течение всего произведения Герасим чего-то лишается. Вообще он изначально не до конца свободный человек, а крестьянин, но после знакомства с барыней всё оказывается намного сложнее.

Во-первых, его родная деревня. Герасим любил её, ему нравилось пахать за четверых, ему нравилось вкалывать, как проклятому, его всё полностью устраивало. Однако с появлением нового «руководства» пришлось покинуть родную деревню, к которой мужчина по-настоящему привязался.

Во-вторых, Татьяна. Эта девушка не просто нравилась Герасиму, он был влюблён в неё. Возможно, это первая представительница прекрасной половины человечества, на которую «запал» наш бравый мужчинка. Но и её лишила барыня Герасима, выдав безропотную скромницу за местного пьяницу.

В-третьих, сама Муму. Её Герасим любил больше деревни и Татьяны. Он привязался к животинке настолько сильно, что был готов ради неё на многое. Однако что? Правильно, и этого счастья барыня лишила мужчину.

Автор произведения «Муму» показывает, что всё, к чему Герасим привязывался, всё, что он искренне любил, летело в тартарары. Наверняка мужчина осознал, что все его чувства к чему-то или кому-то делают его уязвимым. Он понимал, что житья ему не будет, если Муму останется жива. Герасим любил её, действительно любил, но он не мог оставить её у себя, поскольку барыня не успокоилась бы, пока не убила бы ненавистную собачку. Именно из-за этого он больше никого никогда и не завёл, именно поэтому он больше не обращал внимания на женщин по возвращению в родную деревушку - ему не хотелось вновь испытывать чувство привязанности и любви, снова быть уязвимым. Это тяжело, это сложно, но в некотором смысле Герасим поступил правильно.

Привязанность - зло

Судя по вышесказанному, именно к такому мнению должны прийти люди. Возможно, привязанность - это действительно зло. Особенно, когда дело касается крестьян, ведь нельзя забывать о том, в какое время писался рассказ, столь знаменитый в наши дни. «Муму» - произведение, доказывающее, что обычным, бедным людям крайне опасно привязываться к чему-то или кому-то. Более того, зачастую не только бедняки страдают.

Чтобы было проще осознать, можно привести пример посовременнее. Сколько снято фильмов, где детей или других близких людей берут в заложники ради выкупа или другого выполнения каких-либо требований? Бесчисленное множество. И все они идеально показывают, что к кому бы человек ни был привязан - к женщине, ребёнку или животному, - это делает его слабее, уязвимее, беззащитнее в глаза других. Те, у кого никого нет, сильнее других в моральном плане. У них нет слабостей, им нечего терять.

Разумеется, нельзя отрицать важность близких людей в наших жизнях. Без них любому будет скучно, одиноко и тяжело. Однако если человек работает на опасных людей, способных на страшные поступки благодаря своему влиянию и своим связям, нужно быть предельно осторожным в собственных привязанностях.

Тургенев и «Муму»

В современном мире почти каждый человек знает произведение. Правда, частенько его название привирают и называют, дополняя, «Герасим и Муму». Автор, несмотря на столь небольшое количество страниц, прекрасно передал свою неприязнь к крепостному праву, выраженную в самолюбивой взбалмошной барыне и вынужденном подчиняться «начальству» крестьянине. Правда, современным людям нравится это произведение лишь потому, что оно заставляет пустить слезу.

Действительно, многие люди, изучающие рассказ «Муму» Тургенева в школе, плакали прямо на уроках из-за жалости к ни в чём не повинной собаке. Какая ирония судьбы - свою питомицу Герасим спас из реки, а затем там же и убил. Невольно посещают мысли о том, что от судьбы не убежишь. В данном рассказе, по всей видимости, Муму было суждено умереть в воде, а первоначальное спасение лишь отсрочило смерть.

Заключение

Итак, теперь вы знаете, кто написал «Муму», какой смысл автор вкладывал в своё произведение. Конечно, возможно, что всё было иначе, и смысл рассказа совсем другой, но каждая из версий имеет право на существование. «Муму» Тургенев написал, сидя в заточении, в неволе, и рассказ у него получился соответствующий - тяжёлый, серьёзный и запоминающийся.

При пересказе любого произведения следует дать краткую характеристику, назвать, кто такие его главные герои. «Муму» - это рассказ известного русского писателя И. Тургенева, который был написан им в 1852 году и опубликован два года спустя в популярном на то время журнале «Современник». Интересен тот факт, что это одно из самых известных сочинений автора было создано в период его ареста. У него возникли трудности с публикацией и включением рассказа в собрание собственных сочинений.

Герасим

Успех произведения во многом зависит от того, насколько удачно жизненно, правдиво получились главные герои. «Муму» - рассказ, в основу которого был положен реальный случай в семье писателя, вернее, в доме его матери. У Герасима был свой прототип - слуга Андрей по прозвищу Немой. С ним произошла та же история, что и с его литературным воплощением. Этот герой - замкнутый нелюдимый человек, который, однако, отличается трудолюбием и работоспособностью. В поместье он считается лучшим рабочим, его трудовые навыки ценят все, в том числе и сама старая барыня. У этого внешне нелюдимого человека была одна слабость - он испытывал симпатию к служанке Татьяне, на которой даже хотел жениться.

История собаки

Во многом ход развития сюжета произведения определяет то, как ведут себя в различных ситуациях главные герои. «Муму» - произведение, смысл которого зависит от характеров действующих лиц. Свою первую потерю Герасим понес тогда, когда Татьяну по приказу барыни выдали замуж за пьяного башмачника Капитона. Через некоторое время он нашел некоторое утешение в том, что спас и выходил маленького щенка, которого назвал Муму. Это была очень умная и преданная собачка, которую полюбили все, но особенно сильно она была привязана к своему хозяину, который в ней Тем сильнее оказался для него удар, когда старая барыня приказала избавиться от собаки из-за того, что она однажды испортила ей настроение, не подчинившись ей. Герасим выполнил приказ и утопил собаку, однако после этого ушел из московского дома своей хозяйки в родную деревню.

Татьяна

Половину успеха произведения обеспечивают главные герои. «Муму» - это повесть, в которой представлены все типы характеров, которые наблюдались в типичном русском поместье середины девятнадцатого столетия. Образ молодой женщины Татьяны в этом отношении не представляет исключения. Она бедная забитая служанка, которая постоянно терпит унижения и издевки, от которых ее спасает только защита Герасима. В доме барыни она работает прачкой. Бедная женщина настолько забита, что беспрекословно выполняет приказ дворецкого и притворяется перед Герасимом пьяной, чтобы он сам от нее отказался. Хитрость удалась, однако дворник все-таки сохраняет к ней симпатию и при отъезде ее в деревню дарит ей красный платок.

Гаврила

В произведении автора разительный контраст между собой представляют главные герои. «Муму» Тургенева - рассказ, который интересен тем, что в нем представлена полная галерея характеров. Дворецкий Гаврила - это простой плутоватый мужик, который готов на любую хитрость ради достижения поставленной цели. Он человек сам по себе не злой, но вместе с тем, чтобы сохранить спокойствие в доме и ублажить свою барыню, готов на любые ухищрения. Так, именно он придумал хитрость, благодаря которой смог разлучить Герасима с Татьяной. Он же приказывает дворнику утопить бедную собачку. Эти поступки делают его в глазах читателей

Капитон

Это был башмачник в поместье старой барыни. Он получился таким же колоритным и жизненным, как и все остальные главные герои. «Муму» Тургенева - рассказ, в котором каждое действующее лицо запоминается читателю благодаря тщательно прописанным характерам. Капитон - это по-своему неглупый человек, когда-то он даже считался человеком образованным, однако с годами спился и превратился в горького пьяницу. Барыня пыталась как-то исправить положение, женив его на Татьяне, однако это не спасает ситуацию. Капитон спивается окончательно, и его вместе с женой отправляют в деревню.

Барыня

В рассматриваемом произведении большую роль играют главные герои. «Муму» Тургенева (характеристика рассказа обязательно должна включать психологические портреты действующих лиц) - это сочинение, которое основано на постепенном раскрытии внутреннего мира персонажей. В этом отношении старая барыня вызывает больше всего нареканий, так как ее капризы стали причиной случившейся трагедии. По словам автора, она была капризна, вспыльчива, кроме того, у нее наблюдались частые смены настроения. Вместе с тем ей нельзя отказать в некоторой хозяйственности и распорядительности. Так, она отличила Герасима как способного и трудолюбивого работника, пыталась как-то исправить Капитона, однако ее деспотические замашки не привели к желаемому результату, так как она была слишком упряма и своенравна.

Итак, очень правдивыми и жизненными получились главные герои "Муму" Тургенева. Крестьянин всегда был в центре его творчества, и данное произведение - наиболее убедительное тому доказательство.

литературы

Каргасок

1. Введение стр.3

2. Основная часть

2.1. Время написания рассказа «Муму» стр.4

2.2. Отношение Тургенева к крепостному праву стр.5

2.3. Написание рассказа и появление его в печати стр.7

2.4. Детские годы Тургенева в связи с биографией его матери стр.8

2.5. Реальные события, положенные в основу рассказа стр.12

3. Заключение стр.14

4. Информационные ресурсы стр.15

1. Введение

Иван Сергеевич Тургенев - один из любимых детьми писателей, хотя он никогда не писал специально для детей. Идейность его рассказов, простота и изящество его языка, живость и яркость нарисованных им картин природы и глубокое чувство лиризма, которым пронизано каждое произведение писателя, очень располагают не только взрослых, но и детей.

Моё знакомство с Тургеневым началось на уроке литературы с чтения рассказа «Муму». Он поразил меня драматизмом излагаемых событий, трагизмом положения Герасима, печальной судьбой собачки.

Цель данной работы состоит в том, чтобы больше узнать о детских годах Тургенева, о реальных событиях, положенных в основу рассказа, о причинах его появления в печати, выяснить роль и значение Тургенева для своего времени как борца с крепостничеством.

Актуальность работы: данную работу можно использовать на уроках литературы в 5 классе.

2.1. Время написания «Муму»

Главным вопросом эпохи 40-50-х годов 19 века был вопрос о крепостном праве.

Всё население России делилось на несколько групп, называемых сословиями: дворянство, духовенство, купечество, мещанство, крестьяне. Человек мог перейти из одного сословия в другое в очень редких случаях. Дворянство и духовенство считались привилегированными сословиями. Дворяне имели право владеть землёй и людьми - крепостными крестьянами. Дворянин, которому принадлежали крестьяне, мог назначить им какие угодно наказания, мог продавать крестьян, например, продать мать одному помещику, а её детей – другому. Крепостные крестьяне считались по закону полной собственностью господина. Крестьяне должны были работать на помещика на его поле или отдавать ему часть заработанных денег.

В газетах и журналах того времени стали появляться статьи о том, что крепостническая система хозяйства невыгодна.

В обществе распространялись разговоры о работе правительства по отмене крепостного права. Правящие круги поддерживали такие слухи созданием секретных комитетов и незначительных мероприятий. Был даже издан указ «Об обязанных крестьянах». Этот документ разрешал помещикам давать крестьянам участки земли в пользование за «условленные повинности». Но помещик всё-таки оставался владельцем этих участков и «повинности» мог назначать, какие хотел. Естественно, этот указ на деле не облегчил положение крепостного крестьянства.

2.2.Отношение Тургенева к крепостному праву

Передовые люди выступали за освобождение крестьян от крепостной зависимости. Надежды на разрешения крестьянского вопроса возлагались на министра внутренних дел.

тоже решил принять участие в разрешении крестьянского вопроса. Он поступает на службу в министерство, которое возглавляет. Тургенев искренне желал и верил в то, что можно что-то исправить и облегчить жизнь и судьбу крепостных.

В конце декабря 1842 года он пишет «записку». Она называлась «Несколько замечаний о русском хозяйстве и русском крестьянине». Эта записка была документом для поступления на службу, носила официальный характер. Тургенев опирался на знание русской деревни, указывал на несовершенство в отношениях между помещиками и крестьянами, на недостатки в законе о земельной собственности. В то же время он говорил о природном уме русского крестьянина, его смекалке, добродушии.

Тургенева продолжалась с июня 1843 года по февраль 1845 года. Служил он под начальством, знаменитого автора «Толкового словаря», творчество которого очень ценил.

Вопрос о крепостном праве стал одной из основных тем художественной литературы . Тургенев в своих рассказах изобразил крах крепостничества. Писатель показал, что русский народ умён, даровит, талантлив, и такой народ нельзя держать в рабстве. В этом отразилась прогрессивность взглядов автора на крепостное право.

В 40-50 годах Тургенев был одним из самых передовых писателей. К его голосу прислушивалась вся передовая общественность того времени. Напечатанные им в 1852 году «Записки охотника» явились обличительным документом, направленным против крепостничества.

«В моих глазах враг этот имел определённый образ, носил известное имя: враг этот был - крепостное право. Под этим именем я собрал и сосредоточил всё, против чего я решился бороться до конца - с чем я поклялся никогда не примириться. Это была моя Аннибаловская клятва…».

Писатель никогда, с самого детства, не смотрел на окружающих его людей из народа как на собственность. Он видел в крепостных прежде всего людей, нередко друзей и даже учителей. Именно крепостной впервые привил ему вкус к русской литературе .

вспоминал: « Учителем, который меня впервые заинтересовал произведением российской словесности был дворовый человек. Он нередко уводил меня в сад и здесь читал мне, - что бы вы думали?- «Россиаду» Хераскова. Каждый стих его поэмы он читал сначала, так сказать, начерно, скороговоркой, а затем тот же стих читал набело, громогласно, с необыкновенной восторженностью».

Когда писателю в наследство досталась половина имения матери, каждая крепостная семья хотела попасть во владение к Ивану Сергеевичу. Он отпустил на волю дворовых и перевёл с барщины на оброк всех, кто этого пожелал.

2.3. Написание рассказа «Муму» и появление его в печати

1852 год. В этот год умер. Тургенев тяжело пережил смерть писателя. Он писал Полине Виардо: «Для нас он (Гоголь) был больше, чем просто писатель: он раскрыл нам нас самих».

Под впечатлением Тургенев напечатал в «Московских ведомостях » статью о Гоголе, которая была запрещена. За нарушение цензурных правил царь приказал арестовать Тургенева на месяц, а затем выслать в Спасское под присмотр.

16 апреля 1852 года Тургенева посадили на «съезжую»- в особую комнату для арестованных в полиции. Рядом с камерой, где находился писатель, была экзекуционная, куда помещики присылали своих крепостных для наказания. Там секли крепостных. Это соседство для Тургенева было тягостным. Хлёст розог и крики крестьян, наверное, вызывали в памяти и соответствующие впечатления детства. Он не переставал думать о тяжкой доле простого народа.

Именно здесь, в таких условиях, автор «Записок охотника» написал свой знаменитый рассказ «Муму». Этим Тургенев доказал, что он не собирается отступать от своей главной темы - борьбы с крепостничеством, но будет её дальше развивать и углублять в своём творчестве. Из заключения Тургенев писал друзьям о своих дальнейших планах: «…буду продолжать свои очерки о русском народе, самом странном и самом удивительном народе, какой только есть в мире».

Отбыв месяц в заключении и получив предписание ехать на жительство в свою деревню, Тургенев перед отъездом прочитал для друзей «Муму». «Истинно трогательное впечатление, - писал один из слушателей,- произвёл этот рассказ, вынесенный им из съезжего дома, и по своему содержанию, и по спокойному, хотя и грустному, тону изложения».

Тургеневу удалось с помощью друзей напечатать рассказ. Он был помещён в третьей книжке журнала «Современник» за 1854 год. Полиция спохватилась уже после, когда рассказ был напечатан.

2.4. Детские годы Тургенева в связи с биографией его матери

Почему Тургенев, дворянин по происхождению и воспитанию, восстал против крепостного права? Думается, ответ надо искать в биографии писателя, в его детских годах. Именно они оставили неизгладимый след от ужасов насилия и произвола.

Родился 28 октября 1818 года в городе Орле, в богатой дворянской семье. Его детство прошло среди изумительной и неповторимой красоты средней полосы России в поместье Спасском - Лутовинове Орловской губернии.

Родители писателя были самые богатые помещики края. У них было свыше пяти тысяч крепостных. Шестьдесят семейств обслуживали господский дом. Среди них были слесари, кузнецы, столяры, садовники, писари, портные, сапожники, маляры, музыканты.

Отец - Сергей Николаевич, в молодости офицер кирасирского полка, красивый, избалованный, жил так, как ему хотелось, не заботился ни о семье, ни о своём обширном хозяйстве. Мать - Варвара Петровна, урождённая Лутовинова, женщина властная, умная и достаточно образованная красотой не блистала. Была она небольшого роста, приземистой, с широким лицом, попорченным оспой. И только глаза были красивы: большие, тёмные и блестящие.

В детстве и юности она перенесла много несправедливостей, и от этого её характер очень ожесточился. Чтобы понять это, надо рассказать немного её историю.

Варвара Петровна была сиротой. Её мать, бабушка писателя, после смерти мужа осталась без всяких средств к существованию и вынуждена была вновь выйти замуж за вдовца. У него уже были дети. Мать Варвары Петровны всю свою жизнь посвятила заботам о чужих детях и совсем забыла о родной дочери.

Варвара Петровна вспоминала: « Быть сиротой без отца и матери тяжело, но быть сиротою при родной матери - ужасно, а я это испытала, меня мать ненавидела». В семье девочка была бесправна. Отчим её бил, сёстры также не любили.

После смерти матери положение её стало ещё хуже. Не выдержав унижений и обид, пятнадцатилетняя девочка решила убежать из семьи отчима, чтобы найти приют у своего дяди - Ивана Ивановича Лутовинова, человека сурового и нелюдимого, владельца богатого имения Спасское. Более семидесяти километров прошла она пешком. Но и у самого дяди ей не стало легче.

был жестоким помещиком. Он безмерно угнетал своих крепостных. На свою племянницу он мало обращал внимания, но требовал от неё рабского подчинения. За малейшее ослушание грозил выгнать из дома.

Пятнадцать лет племянница терпела унижения и издевательства своего дяди. Девушка решила бежать.

Но внезапная смерть дяди неожиданно сделала Варвару Петровну владелицей многочисленных имений, нескольких тысяч крепостных крестьян, огромного денежного состояния.

Варвара Петровна стала одной из самых богатых невест в краю. вышла замуж за Сергея Николаевича. Казалось бы, перенесённые в детстве и юности обиды, притеснения, унижения должны сделать человека более мягким, сострадательным, но может всё быть и по-другому. Человек может ожесточиться и сам стать деспотом. Именно это и случилось с Варварой Петровной. Она превратилась в злую и жестокую помещицу. Все дворовые её боялись, она своим видом приводила окружающих в страх.

Мать Тургенева была очень неуравновешенной и противоречивой натурой. Основными чертами её натуры являлись эгоизм, деспотичность, презрение к бедным. И в то же время она обладала чертами одарённой личности и своеобразным обаянием. Когда она говорила с крестьянами, она нюхала одеколон, потому что её раздражал «мужицкий запах». Многим из своих крепостных она искалечила жизнь: одних угнала на каторгу, других - в глухие деревни на поселение, третьих – в солдаты. Зверски расправлялась со слугами с помощью розг. За малейшую провинность их секли на конюшне. О жестокости Варвары Петровны сохранилось немало воспоминаний, как её сына, так и его современников. Близкий Тургеневу литератор Павел Васильевич Анненков вспоминал: «Как женщина развитая, она не унижалась до личных расправ, но подверженная гонениям и оскорблениям в молодости, озлобившим её характер, она была совсем не прочь от домашних радикальных мер исправления непокорных или не любимых ею подвластных. …Никто не мог равняться с нею в искусстве оскорблять, унижать, сделать несчастным человека, сохраняя приличие, спокойствие и своё достоинство».

Ужасной была и судьба крепостных девушек. Варвара Петровна не давала им выходить замуж, оскорбляла.

В домашней обстановке помещица старалась подражать коронованным особам. Крепостные люди различались между собой придворными званиями: у неё был министр двора, министр почты. Корреспонденцию Варваре Петровне преподносили на серебряном подносе. Если барыня была довольна полученными письмами, все радовались, если же наоборот, то все, затаив дыхание умолкали. Гости спешили покинуть дом.

Варвара Петровна была страшна в гневе, могла разозлиться из-за малейшего пустяка. Писатель, будучи мальчиком, вспоминал такой случай. Однажды во время прогулки барыни в саду два крепостных садовника, занятые делом, не заметили её и не поклонились ей, когда та проходила мимо. Помещица страшно возмутилась, и на другой день провинившиеся были сосланы в Сибирь.

Ещё один случай вспоминал Тургенев. Варвара Петровна очень любила цветы, особенно тюльпаны. Однако её страсть к цветам очень дорого обходилась крепостным садовникам. Раз как-то кто-то вырвал дорогой тюльпан из клумбы. Виновника не нашли и за это высекли на конюшне всех садовников.

Другой случай. У матери писателя был один крепостной талантливый мальчик. Он очень любил рисовать. Варвара Петровна отдала его учиться живописи в Москву. Вскоре ему заказали расписать потолок в одном московском театре. Когда помещица об этом узнала, она вернула художника в деревню и заставила его писать с натуры цветы.

« Он писал их,- рассказывал сам Тургенев,- тысячами - и садовые, и лесные, писал с ненавистью, со слезами… они опротивели и мне. Бедняга рвался, зубами скрежетал - спился и умер».

Жестокость Варвары Петровны простиралась и на её любимого сына. Поэтому не добром вспоминал Тургенев свои детские годы. Его мать знала только одно воспитательное средство - розгу. Она не представляла, как можно воспитывать без неё.

Маленького Тургенева пороли в детстве очень часто. Тургенев впоследствии признавался: « Драли меня за всякие пустяки, чуть не каждый день».

Однажды какая-то старая приживалка что-то насплетничала Варваре Петровне на её сына. Тургенев вспоминал, что мать без всякого суда и расспросов тотчас начала его сечь. Секла собственными руками, и на все его мольбы сказать, за что его наказывают, приговаривала: сам знаешь, сам догадайся, сам догадайся, за что секу.

Мальчик не знал, за что его секут, не знал, в чём признаваться, поэтому сечение продолжалось три дня. Мальчик готов был убежать из дома, но выручил его немец- гувернёр. Он поговорил с матерью, мальчика оставили в покое.

В детстве Тургенев был искренним, бесхитростным ребёнком. За это ему часто приходилось расплачиваться. Тургеневу было семь лет, когда в гости к Варваре Петровне приехал известный в то время поэт и баснописец. Мальчика попросили прочитать одну из басен гостя. Он охотно это сделал, но в заключение к великому ужасу окружающих сказал, что его басни хороши, а – гораздо лучше. По одним источникам за это мать его лично высекла розгою, по другим - мальчика на этот раз не наказали.

Тургенев не раз признавался, что в детские годы его держали в ежовых рукавицах и матери своей он боялся как огня. Он с горечью говорил, что ему нечем помянуть его детства, ни одного светлого воспоминания.

С детских лет Тургенев возненавидел крепостное право и давал себе клятву никогда и ни при каких обстоятельствах не поднимать руки на человека, хоть в чём-нибудь зависимого от него.

«Ненависть к крепостному праву - уже тогда жила во мне,- писал Тургенев,- она, между прочим, была причиной тому, что я, выросший среди побоев и истязаний, не осквернил руки своей ни одним ударом - но до «Записок охотника» было далеко. Я был просто мальчик – чуть не дитя».

В дальнейшем, пережив суровые годы детства, получив образование и став писателем, Тургенев всю свою литературную и общественную деятельность направил против гнёта и насилия, царивших в России. Свидетельством этому явились замечательные антикрепостнические рассказы. Большинство из них вошло в книгу «Записки охотника».

2.5. Реальные события, положенные в основу рассказа

К ним близок по содержанию и рассказ «Муму». Материалом для написания послужил действительный случай, который произошёл в Москве на Остоженке в доме № 37.

Прототипами главных героев рассказа являются хорошо знакомые Тургеневу люди: его мать и дворник Андрей, когда-то живший в их доме.

Однажды, объезжая свои имения, Варвара Петровна заметила крестьянина богатырского сложения, который на расспросы барыни ничего не мог ответить: он был немым. Ей понравились оригинальная фигура, и Андрей был взят в Спасское дворником. С этого времени он получил новое имя - Немой.

«Варвара Петровна щеголяла своим гигантом дворником,- рассказывала.- Одет он был всегда прекрасно и, кроме красных кумачовых рубашек, никаких не носил и не любил; зимой красивый полушубок, а летом плисовая поддёвка или синий армяк. В Москве зелёная блестящая бочка и красивая серая в яблоках заводская лошадь, с которыми Андрей ездил за водой, были очень популярны у фонтана близ Александровского сада. Там все признавали тургеневского Немого, приветливо его встречали и объяснялись с ним знаками».

Немой дворник Андрей, как и Герасим, нашёл и приютил у себя бездомную собачку. Привык к ней. Но собачка не понравилась барыне, и она приказала её утопить. Немой исполнил приказание барыни и продолжал спокойно жить и работать у барыни. Как ни горько было Андрею, но он остался верен своей госпоже, до самой смерти служил ей и, кроме неё, никого своей

госпожой признавать не хотел. Очевидица рассказывала, что после того трагического конца его любимицы, Андрей ни одной собаки никогда не приласкал.

В рассказе «Муму» Герасим показан как бунтарь. Он не мирится с причинённой ему барыней обидой. В знак протеста он уходит от жестокой барыни в деревню пахать родную землю.

Сохранилось донесение царского чиновника из секретной переписки цензурного ведомства того времени. В нём чиновник говорит о том, что читатели, прочитав рассказ, исполнятся состраданием к крестьянину, угнетаемому помещичьим своенравием.

Этот документ подтверждает великую художественную выразительность и идейную силу тургеневского произведения.

видел в Герасиме своеобразный символ - это олицетворение русского народа, его страшной силы и непостижимой кротости… Писатель был уверен, что он (Герасим) со временем заговорит. Эта мысль оказалась пророческой.

3. Заключение

Сделаем следующие выводы:

1. Человек, перенёсший в детстве страдания и боль, вступая во взрослую жизнь, ведёт себя по-разному: кто-то, как Варвара Петровна, становится злым и мстительным, а кто-то, как Тургенев – чутким к страданиям человека, готовым помогать людям не только словом, но и делом.

2. Увиденные в детстве унижения, оскорбления человеческой личности и достоинства сформировали в будущем писателе отвращение к крепостному праву. Хотя Тургенев не был политическим борцом, но с помощью своего литературного таланта, общественной деятельности он боролся с крепостническим произволом.

3. В «Муму» сталкиваются две силы: русский народ, прямодушный и сильный, и крепостнический мир в лице капризной, выживающей из ума старухи. Но Тургенев даёт этому конфликту новый поворот: у него герой совершает своеобразный протест, выразившийся в его самовольном уходе из города в деревню. Возникает вопрос, на чём держится крепостное право, почему мужики-богатыри прощают господам любые прихоти?

4. Информационные ресурсы

1. Большой учебный справочник. Русские писатели ХIХ века. М.: Дрофа,2000

2. Жизнь и творчество: Материалы для выставки в школе детской библиотеки сост. и вступительная статья, М.:Детская литература, 1988

3. Из воспоминаний о семье. Литература 5 класс под ред. - М.:Мнемозина, 2010

4. . Биография. Пособие для учащихся. Л.: «Просвещение»,1976

5. История рассказа «Муму» Смена № 000 ноябрь 1947г. [Электронный ресурс]/ Режим доступа:Smena - *****> storiya-Rasskaza-mumu

6. Тургенев собрание сочинений и писем в 28т. Письма. М.-Л., 1961 Т.2

7. Тургенев в школе: Пособие для учителей/ сост. .- М.: Просвещение,19с.

8. Шер о русских писателях. Фотографии. М.: Детская литература,1982, 511с.

9. Энциклопедия. Что такое. Кто такой. в 3т. т. 3. М.:Педагогика - Пресс,1999

Биография. Пособие для учащихся. – Л: «Просвещение», 1976

Н. Биография. Пособие для учащихся.- Л.: «Просвещение», 1976

Биография. Пособие для учащихся. Л.: «Просвещение» , 1976

Тургенев собрание сочинений и писем в 28т. Письма. М.-Л., 1961, Т 2 с.323

Там же - с. 389

Жизнь и творчество: материалы для выставки в школе и детской библиотеке сост. и вступительная статья, М.: Детская литература, 1988

Из воспоминаний о семье. Литература 5 класс под ред. - М.: Мнемозина, 2010, с.58

Энциклопедичный YouTube

• 1 / 5

  В одном из московских домов живёт барыня, окружённая многочисленной челядью . Среди её слуг выделяется дворник Герасим - человек высокого роста (около 195 см) и богатырского сложения, но глухонемой от рождения. Будучи привезённым из деревни, он долго тосковал по родным местам, но постепенно привык к городскому житью. Он усердный работник и во дворе у него всегда порядок.

  С определённого момента обитатели дома начинают замечать, что Герасим с особой симпатией относится к тихой безропотной 28-летней прачке Татьяне. Его ухаживания трогательны и дело идёт к женитьбе; Герасим только ждёт, когда ему сошьют новый кафтан, чтобы в пристойном виде появиться перед барыней и попросить разрешения на брак. Однако барыня, понаблюдав за поведением вечно нетрезвого башмачника Капитона, вдруг решает, что исправить его может только женитьба, и определяет ему в супруги Татьяну. Дворецкий Гаврила, узнав об этом, пугается: он понимает, что ответная реакция Герасима может оказаться непредсказуемой. На срочно созванном совете был найден выход: зная о нелюбви Герасима к пьяницам, Татьяне предлагают притвориться хмельной и в таком виде пройти мимо дворника. Хитрость сработала; Герасим, просидев почти сутки в своей каморке, переживает крах любви и поэтому не препятствует чужой свадьбе.

  Через год Татьяна со спившимся Капитоном по настоянию барыни уезжают в деревню. Герасим, простившись с ними на Крымском Броду , по пути домой, вытаскивает свалившегося в воду маленького щенка. Герасим приносит щенка домой, кормит и даёт кличку - Муму (одно из немногих слов, которые он может произнести). Со временем Муму превращается в симпатичную собачку, которая ко всем во дворе относится с доверием, но любит только Герасима. Барыня узнаёт о её существовании самой последней. Попытки наладить с собачкой отношения ни к чему не приводят; неудачное знакомство завершилось требованием барыни сделать так, «чтоб её сегодня же здесь не было». Гаврила, которому был адресован этот приказ, постарался его выполнить: сначала Муму тайком увезли на Охотный ряд и продали, но спустя сутки она вернулась к Герасиму с обрывком верёвки на шее. Тогда челядь максимально доступно объясняет дворнику, что барыня недовольна его собакой. Герасим в ответ даёт понять, что сам решит эту проблему.

  Спустя час Герасим вместе с Муму вышли из каморки. Дворник повёл собачку в трактир и заказал для неё щи с мясом. Затем они отправились к Крымскому Броду и сели в лодку. Когда Москва осталась далеко позади, Герасим привёл в исполнение приказ, данный барыней: Муму поглотили воды реки. А её хозяин вернулся; но не в московский дом барыни, а в деревню.

  История создания и публикаций

  В 1852 году Тургенев, вопреки запретам цензуры , опубликовал некролог на смерть Гоголя , после чего по приказу властей в течение месяца содержался под арестом, а затем был сослан в Спасское-Лутовиново . В письме Полине Виардо писатель сообщил, что ему приказано жить в деревне «до нового распоряжения» .

  Рассказ «Муму» был написан в апреле - мае на петербургской «съезжей», где Тургенев находился под присмотром частного пристава. Позже, уже во время пребывания в Спасском, писатель сообщил издателю Ивану Аксакову о готовности прислать «небольшую вещь, написанную под арестом» . Семья Аксаковых получила «Муму» осенью того же 1852-го и откликнулась на рассказ восторженно; издатель обещал опубликовать его в «Московском сборнике» . Этим планам осуществиться не удалось: второй том «Московского сборника», уже подготовленный к печати, был закрыт цензурой в марте 1853-го .

  Рассказ удалось напечатать только через одиннадцать месяцев - он появился в третьем номере журнала «Современник » за 1854 год. Первым откликом на «Муму» стал специальный рапорт чиновника главного управления цензуры и официального рецензента «Современника» Николая Родзянко . В документе, направленном министру народного просвещения , Родзянко сообщал, что считает рассказ «неуместным в печати», потому что читатели могут «исполниться состраданием» к главному герою . Рапорту был дан ход: дело о публикации «Муму» рассматривалось на заседании коллегии, в результате чего на свет вышел циркуляр, подготовленный управляющим делами министерства Авраамом Норовым . Содержание рассказа было признано «щекотливым», а цензор В. Н. Бекетов, позволивший его опубликовать, получил предупреждение .

  Герои и прототипы

  В основе рассказа, по данным исследователей, лежит реальная история, случившаяся в доме Варвары Петровны Тургеневой - матери писателя . Прототипом Герасима был крепостной крестьянин Андрей по прозвищу Немой. Он, родившийся и выросший в деревне, отличался высоким ростом, статностью и броской внешностью. Во время одной из поездок по своим имениям его заметила Варвара Петровна. Староста, к которому помещица обратилась с расспросами, характеризовал Андрея Немого как трезвого и исправного работника . Богатыря перевезли в московский дом Тургеневой и определили дворником. Единоутробная сестра писателя, Варвара Житова , в своих воспоминаниях отмечала, что дворник носил красные кумачовые рубашки, был улыбчив и силу имел необыкновенную :

  У Андрея на самом деле была собачка Муму, которую он утопил после приказа Варвары Петровны. Однако, в отличие от литературного героя, реальный Андрей не покинул барыню, а продолжал ей верно служить .

  Герасим сложнее своего прообраза. Он дважды стерпел «зловещую игру со своей душой» - когда его разлучили с Татьяной и когда захотели отнять Муму. Решение героя утопить собачку литературовед Виктор Чалмаев называет поступком «гордым, полным мучительной скорби и достоинства» :

  Прототипом Харитона - домашнего лекаря барыни - был крепостной крестьянин Варвары Петровны Порфирий Тимофеевич Кудряшов. Писатель хорошо знал его: во время заграничных поездок Кудряшову вменялось в обязанность исполнять роль «дядьки» при Тургеневе. С его помощью Порфирий Тимофеевич сумел получить медицинское образование и стал готовить себя к работе земским врачом, однако Варвара Петровна не захотела расставаться со своим персональным доктором .

  Дворецкий Гаврила в изображении Тургенева - пройдоха и жулик; раскланиваясь и заискивая перед барыней, он тайком воровал всё, что плохо лежит. Башмачник Капитон мнил себя образованным человеком и был по-своему неглуп; с годами он утратил свой лоск, превратившись в горького пьяницу и патологического бездельника. Образ этого персонажа раскрывается с помощью присущей ему «образованной лакейской речи» .

  Действия барыни, привыкшей бесцеремонно вмешиваться в судьбы своих слуг, исследователи характеризуют как произвол. При этом у неё не было намерений сознательно навредить Герасиму или Татьяне: дворника она ценила как хорошего работника, прачку почти не знала :

  Отзывы

  В течение первых двух лет после публикации «Муму» ни одно печатное издание России не отозвалось на рассказ. Этот «заговор молчания» был связан с цензурным циркуляром, запрещавшим «печатно упоминать „Муму“ как произведение» .

  Однако в частной переписке литераторов и общественных деятелей рассказ и обсуждался, и анализировался. Так, Александр Герцен откликнулся на него словами «Чудо, как хорошо!»; в письме Тургеневу он отметил, что автор «Муму» «не побоялся заглянуть в душную каморку крепостного слуги, где тот имел лишь одно утешение - водку» .

  Иван Сергеевич Аксаков, ознакомившийся с рассказом ещё в рукописном виде, особо отметил главного героя :

  Художественные особенности

  Образ Герасима раскрывается через его отношение к Татьяне и через привязанность к Муму :

  Почти в каждом ключевом эпизоде автор обращает внимание на выражение лица Герасима. Оно является «зеркалом душевных переживаний героя», в котором читаются то недоумение, то угрюмость, то тихая радость. Одной из самых щемящих сцен рассказа является эпизод в трактире, когда дворник, решив напоследок накормить обречённую на смерть собачку, долго смотрел на неё. О чувствах Герасима в этот момент не говорится ничего, однако его драма раскрывается в предложении про «две тяжёлых слезы», которые выкатились из глаз богатыря .

  Адаптации и влияние

  Рассказ неоднократно экранизировался:

  • 1949 - Диафильм Муму
  • - «Муму », режиссёры Евгений Тетерин , Анатолий Бобровский
  • - «Муму» (мультфильм) - режиссёр Валентин Караваев
  • - «Му-му » - режиссёр Юрий Грымов

  25 марта 2004 года в Санкт-Петербурге на площади Тургенева состоялось открытие памятника Муму, приуроченное к 150-летию со дня первой публикации рассказа. Отлитая из чугуна скульптурная композиция представляет собой пса, свернувшегося у огромных сапог .

  Примечания

  1. И. C. Тургенев. Муму // Современник. - 1854. - Т. XLIV , № 3 . - С. 9-36 (отд. I) .